Магистр Варка всегда говорил, что она слишком добрая. Джин морщила лоб, брала меч покрепче в руку и сжимала зубы. Магистр смеялся и говорил, что это комплимент. Джинн не понимала. Как рыцарь может быть добрым?
Барбара добрая. Она маленькая, наивная и мечтает посвятить себя Церкви.
Эмбер добрая. Она помогает всем встречным, доводит путников, каждый раз волнуется за каждого.
Маргарита добрая. Она любит готовить и любит всех угощать.
Джинн не ощущает себя доброй. Джинн мечтает стать рыцарем Ордена, стать примером для всех девочек, готовых защищать родной город, Джинн мечтает уж точно не быть доброй. Она просит у Барбатоса сил, а у Ванессы смелости.
Утром она улыбнулась булочнику. Пожилая миссис, попавшаяся ей по пути, назвала ее милочкой, и Джинн несла ее сумку до самой площади. На тренировке она снесла голову очередному тренировочному манекену, обтерла мозоли на ладонях маслом и упрямо сжала меч в руках, полная решимости продолжить.
– Джинн, на сегодня хватит, – сказал ей учитель. Он положил руку на ее плечо, и она вздрогнула, подняв на него взгляд. Она сосредоточенно укусила нижнюю губу, вытерла тыльной стороной ладонью пот со лба и опустила взгляд.
Джин не спорила. Если учитель фехтования говорит, что хватит, значит хватит. Мышцы будут тянуть и побаливать, но это приятная боль. Боль, которая напоминала ей о том, как много она трудится.
Дома была тихо, легкий сквозняк гулял по второму этажу, и она поспешила закрыть окно в своей комнате, когда листы ее записей зашуршали по всему столу. Внизу хлопнула дверь, раздались торолпивые шаги, и, кажется, она узнала его обладателя до того, как дверь в ее комнату невежливо без стука распахнулась.
Она подумала, что через пару лет Тома не сможет врываться так безалаберно к ней. Не пристало молодой леди принимать у себя в личных покоях молодого человека. Она подумала, как быстро мы взрослеем. На мгновение Джин малодушно хотела оставаться маленькой девочкой и не взваливать на свои плечи ответственность всего мира.
– Что случилось? – она окинула взглядом друга. Тома был взъерошен, задыхался от быстрого бега, а еще у него были ободраны коленки. – Ты опять бежал не глядя? – она укоризненно покачала головой, доставая из ящика стола чистую воду и ватку.
– Платье? – на мгновение ее пальцы замерли, она действительно удивилась. Тома и его неожиданные идеи. – Сядь, – она усадила друга на стул и склонилась над его коленками. На мгновение подумала, как жаль, что она не умеет лечить силой элементов. Как жаль, что боги не слышат ее молитв. Пока не слышат.
– Значит, ты собираешься надеть мое платье и пойти на прием? Чтобы потанцевать с Дилюком? – уточнила она, аккуратно протирая коленки Томы и обрабатывая ссадины. – Ты же понимаешь, что это очень ненадежный план.
Это был отвратительный план.
Она вздохнула, закрывая бутыль с водой. Ненормальная одержимость Томы Дилюком ее немного волновала. Тома вздыхал, когда Дилюк проходил мимо, провожал его влюбленным взглядом, и постоянно рассказывал, какой Рангвидр красивый, сильный, умелый (нужное подчеркнуть). Джин немного сочувствовала Томе. Совсем чуть-чуть.
– Мне не жалко платья, – Джин сдалась слишком быстро. Они с Томой – одной комплекцией, вот только ей няня обещала, что она скоро округлится в нужных местах, а Тома так и останется угловатым мальчишкой, едва достающим ей макушкой до подбородка. Если резко не вырастет, конечно.
– Ближайший прием в субботу, – она распахнула дверь собственного гардероба, начиная перебирать наряды. Еще раз окинула взглядом Тому, прикидывая его размер. Может быть, ему подойдет что-то из того, из чего она уже выросла?..
– Как ты собираешься туда попасть? – спросила Джин, доставая один из вариантов. Она пыталась отогнать от себя мысли, что Тома всегда был и останется мальчишкой – и, если нарядить его в платье, он будет просто мальчишкой в платье.
Они никого не смогут обмануть. Ей так сильно попадет от матери.