[indent] Мир меняется, и за полгода изнурительной реабилитации, в ежедневных кошмарах, среди непрекращающейся боли - как физической, так и душевной, - Эрвин не успевает уловить момент, когда он отстаёт от новой реальности. С открытием подвала Гриши Йегера некоторые вопросы все же получают свои ответы, однако они также множат новые теории, прежде недоступные островному сознанию. Вопрос первой вылазки на материк откладывается Стохесом до окончательного выздоровления командора, а тому требуется чуть больше времени, чем заложено в плане, чтобы встать на ноги после настолько серьезных шиганшинских повреждений.

[indent] - Интересно, как быстро меня бы залатали врачи с большой земли? - спрашивает он себя немногим позже, когда при помощи Леви заново учится ходить. Да, хоть Ханджи и придумывает инновационную программу реабилитации, используя наработки Гриши в качестве базы, но ничто из Йегера записей не может залатать в животе командора сквозную дыру. Эрвин наблюдает за воодушевленностью своих подчинённых и в один день понимает, что страшно от всего устал, ведь ни одно его решение до сих пор не приводит солдатов к победе, а это ли не повод снять с себя полномочия? Мысль на вкус - кислая ягода разочарования, которую Смит глушит в себе месяц за месяцем, возвращаясь в строй, но все ещё не дотягивая до идеальной формы. Лекари говорят командору, что с такими травмами ему не получится производить долгие вылазки верхом на лошади, а любые перепады температур могут вызвать боли в местах швов, что исключает ночёвки в полевых лагерях. Эрвин мрачно слушает докторов и вновь ощущает фантомную боль в отсутствующей руке - замыкающая список повреждений, она до сих пор является Смиту главным недостатком, и, пускай и научившись фехтовать левой, он отныне не способен на рискованные выпады.

[indent] Вопрос замены главнокомандующего разведкорпуса с каждым месяцем очерчивается все острее, а Эрвину становится труднее выдерживать критику Стохеса, на которую не способна повлиять даже королева Хистория.

[indent] - Я не знаю, что мне делать, - спрашивает он Леви в одну из теплых ночей, позволяя телу минутную слабость и сильнее прижимая капитана к себе. - Но при этом хочу верить, что Армин может справиться.

***

[indent] Поздней весной с земли сходят последние сугробы тающего снега, и в душах разведчиков распускаются цветы, знаменующие первую надежду. Большинство титанов оказывается зачищено отрядами, а дополнительные тома записей Гриши, найденные следом за первым дневником, поддаются тщательному изучению. Из них люди за стенами подцепляют себе лучшее, в том числе и базовые знания о производстве антибиотиков, а также более сильных обезболивающих. Смит выступает подопытным кроликом в первой фокус-группе испытаний - и одним утром просыпается не только донельзя живым, но и ещё готовым исполнить давно обдуманный план. Для этого всего лишь нужна поддержка - и кто, кроме как первый кандидат на должность главнокомандующего, может составить компанию в первой за полгода вылазке Эрвина?

[indent] - Привет, - он медленно поднимается из-за стола в приветственном жесте, скрывая за двухдневной щетиной еле видимую гримасу боли, ведь никакие таблетки не перебьют ощущение фантомной конечности, заявляющей свои права. - Давай я посвящу тебя в детали поездки, - несколько пергаментных листов, сложенных вдвое, вручаются в руки Армина дорожной картой предстоящего путешествия. - Несколько месяцев назад в главном корпусе разведки появился человек, утверждающий, что имеет определенные разработки в сфере… Протезирования, - Смит прикладывает два пальца к переносице, не веря собственным словам, но все равно продолжает.

[indent] - …Якобы его отец сконструировал механизм, позволяющий улавливать движение плечевых мышц при помощи ремней и направляющих, что позволяет сымитировать движение предплечья. Я понимаю в этом не больше, чем ты, не смотри на меня так. В любом случае, гонец даже под пытками не выдал нашим инженерам ни чертежи, ни хотя бы примерный принцип работы. Говорит, ему нужны гарантии, что после зачистки внешних земель от титанов большой город обеспечит его поселению безопасность за стеной и поможет в переезде на более плодородные земли. В общем, мы отправимся туда за двумя вещами: на примерку протеза, подготовленного специально для меня, и для дипломатических переговоров. Как думаешь, справимся?

[indent] Эрвин бросает на задумчивого Армина проницательный взгляд и впервые ловит себя на мысли, что вместе с миром меняется и Арлерт. Теперь это уже не просто новоявленный кадет с острым чувством справедливости, а настоящий солдат, лейтенант, заслуживший право носить шеврон, владелец Колоссального титана и просто человек, чье лазурное море в глазах ныне отравлено ядовитой жидкостью правды. Смит успевает забыть об этом - а теперь не может вспомнить, каким Армин был раньше, хотя бы в ту встречу возле укрепленного кокона Энни Леонхарт.

[indent] Единственное, что ему доступно в туманной амнезии - это четкое понимание, что уже в тот момент Эрвин предполагал, с какой доблестью Арлерт сможет повести за собой целую армию при помощи своих стратегических решений в гуще сражения.

[indent] Теперь же он становится в этом уверен.

[indent] - Отличная тренировка твоих ораторских способностей и испытание таланта к убеждению. Ну а если слух про механическую руку окажется правдой, то мы оба окажемся в плюсе.

Отредактировано Erwin Smith (11.07.2023 00:13:18)

[indent] Армин заинтересован: Эрвин не может не уловить незаметную дрожь тонких пальцев, прищуренный взгляд зрачков, обрамленных лазуритом, и закусанную губу с отметками неосознанных, но не панических настроений. Совершенно выверенные, отточенные годами тренировок движения, и вот пергаментные листы прячутся во внутренних карманах кителя, а Арлерт безропотно бросает взгляд на командора, готовый сорваться с места в эту же секунду. Вот только Смит не торопится выдвигаться налегке, ведь его тело протестует одной лишь идее путешествия за пределы госпиталя и собственного кабинета, и того хуже - за пределы стен. Там его ждет призраком последний приказ, смерть, из обятий которой он выпутался удивительно живым, и снятые с себя полномочия на целых полгода. Удивительно, что за шесть месяцев новой реальности среди границ названного острова Парадиз Армин, шифтер с запечатанным под ребрами Колоссальным, остается верен миссии, принятой в вечер вступления в разведкорпус - «Посвятить свое сердце». Посвятить вопреки вскрывшейся язве правды, новой ответственности, возложенной на хрупкие плечи, и очередным удушливым тайнам, все сильнее затягивающимся петлей вокруг шеи.

[indent] Именно по этой причине Эрвин берет его с собой - потому что знает, как сильно тяжесть ноши придавливает к земле Леви и Ханджи, последних ветеранов битвы при Шиганшине; им, солдатам старой закалки, нужно время, чтобы адаптироваться к новым условиям и аккумулировать вытащенную из дневников Гриши Йегера информацию. Смиту же просто необходимо как можно скорее вернуться в строй, и обещанный протез - единственная возможность избавить тело от фантомных болей.

[indent] - Ты абсолютно прав. Никто не станет так просто делиться секретами, и недоверие к Хистории только подтверждает факты. Нужно действовать изнутри через дипломатию, а если переговоры закончатся неудачей - что ж, нам не впервой проливать кровь своих, - в глазах Эрвина залегает смолянистая и глубокая тень, пронизывающая воздух напряжением. Вопреки уверенности в себе, за полгода командор тоже заметно меняется, и отныне в его словах все чаще проскальзывает жестокость собственного прошлого. Интересно, замечает ли это Армин?

***

[indent] Как Смит и предполагал, вылазка оказывается для него особенным испытанием выдержки и воли: он прячет в вороте плаща очерченные болью скулы, плотно сжатую челюсть и редкие тики; ладони сжимают вожжи лошади словно впервые, и кожаные ремни не идут подрагивающим пальцам чуть более, чем полностью. Лекарства помогают слегка купировать ощущения, но вскоре их эффект развеивается изнуряющей дорогой и прохладой весеннего полудня, плавно перетекающего в неловкие вечерние сумерки. Завидев незнакомые прежде нарративы в форме нетипичных пристенным деревням построек, Эрвин спешится и достает из внутреннего кармана небольшой флакон с микстурой, которую мгновенно осушает наполовину.

[indent] - Думаю, это кузни, - коротко отвечает Смит и пристально вглядывается в мутную гладь дымных переулков, изрезанных мостовыми и узкими тропами среди одноэтажных построек; кажется, сам воздух здесь горячее на несколько градусов, и от концентрации незнакомых обонянию запахов слизистую начинает неприятно жечь. - Мы проделали долгий путь, поэтому сперва предлагаю сходить на ужин с местными и хорошенько выспаться, хоть я и сомневаюсь, что с таким обилием ароматов нам получится это сделать, - в голове возникает до боли знакомый образ, коему Эрвин сразу отдает честь вопреки защемленному тоской сердцу - Майку Закариасу определенно не понравилась бы эта отравленная смогом деревня. 

[indent] - Вы, должно быть, командор Смит и лейтенант Арлерт? - тощий, почти прозрачный насквозь молодой человек возрастом примерно с Армина протягивает путниками испачканную в копоти ладонь, выглядящую намного старее, чем относительно гладкое - за исключением борозд шрамов на щеках - лицо. - Меня зовут Александр, я младший брат посланного в ваши края Артура и сын Карла, протезиста, - Эрвин мрачно опускает взгляд на правую руку жителя, оценивая его недвусмысленный намек, и отдает право обменяться приветствиями Армину.

[indent] - Городской Совет готов принять вас завтра на рассвете, а пока мы подготовили две комнаты в доме возле церкви и ужин в качестве знака уважения прибывшим издалека солдатам самого разведкорпуса, - чужая жеманность заставляет Смита еще сильнее свести брови к переносице и коротко кивнуть, однако липкое ощущение скрытой угрозы не покидает его всю дорогу до небольшой хижины, что отличается от остальных отсутствием хоть какого-нибудь благоустройства территории вокруг полуразрушенного фундамента. На удивление, внутри оказывается сухо, тепло и относительно чисто; первые несколько минут Эрвин гипнотизирует разложенный на скатерти стол, но в конечном итоге принимает свой голод на веру и медленно опускает ложку в похлебку. 

[indent] - Вы родственники? - спустя некоторое время спрашивает путников Александр, даже не пытаясь скрыть заинтересованность; его изучающий взгляд утыкается ровно в лицо Армина, а терзающие рот вопросы рассыпаются по столу бессмысленной болтовней. - Лейтенант выглядит намного младше Вас, командор Смит, но глаза вас обоих… В них есть что-то, что недоступно нам, селянам. Знаете, мы с Артуром абсолютно не похожи как внешне, так и по характеру. А в вас есть что-то… - болтливый житель слегка склоняется над столом, не спуская с крючка ни одного движения Арлерта, и словно пытается добавить что-то провокационное, но вовремя прикусывает язык. Эрвин чертовски хорошо знает эту позу и эти выпады - настолько, что может предугадать поведение Александра в следующие полчаса, если его морщинистые руки дотянутся до кувшина с вином.

[indent] «Вот и первое испытание, Армин», - меланхолично тянет про себя Смит, готовый в любой момент вмешаться в уплывающий не туда разговор, но оставляя за своим спутником право самостоятельно защищать собственную честь и достоинство. «Эта раскованность… Он хочет сделать тебе комплимент. Чем ответишь?», - пальцы чуть сильнее сжимают стакан, но Эрвин специально отводит взгляд к окну и чувствует, как вторая доза обезболивания медленно сходит на нет.

Отредактировано Erwin Smith (18.07.2023 00:32:30)