Темнота может быть и самым страшным врагом, что укрыл всех возможных на свете чудовищ, и другом, что приютит и тебя в трудную минуту. Дракон уже и позабыл, что именно испытывал к тому, что всю свою жизнь провел слепым под землей. Но время шло и у него появились глаза, а вместе с ними и свет.

Свет может быть и самым страшным врагом, и другом. Тьма и свет вообще мало чем отличались друг от друга. И Дракон перестал понимать смысл этих двух вещей, но никогда не переставал остерегаться того, что могло существовать в их недрах. Хотя и тянуться ко всему новому он тоже не мог. Но жизнь его была обречена на существование под землей, а там была только тьма, а там была только скука.

Можно было вечность рассуждать о том, какие усилия он прилагал, чтобы не чувствовать скуку! Как мало он действительно воевал против того, чтобы иметь глаза, но не мочь созерцать. Это было почти что пыткой, которая раз за разом терзала его душу. И в один день он нашел себе отвлечение – быть громким. Возможно, это скорее делало его ребенком, который требовал внимания к своим прихотям и желаниям.

В один день его постукивания лап о землю привели к нему гостя. Это точно не было чем-то неприятным, еще меньше это было чем-то неожиданным – рано или поздно всякую игрушку могут отобрать. Так что то, что Моракс решил навестить Дракона, которому подарил глаза, из-за шума не было чем-то удивительным. Хотя и хотелось бы, чтобы посещали Аждаху немного чаще и по более приятным причинам.

Разговор в целом был прост, как-никак Дракон и не собирался скрывать ни своей скуки, ни своих чувств об этом. Но результат их разговора не то, что в принципе Аджаха мог бы даже предугадать или надеяться. Новое тело давало много возможностей, много веры и, увы, мечтаний, которые могли завести Дракона во все возможные тяготы судьбы. Но отказываться… мог ли он даже позволить себе что-то подобное?

- Потеря сил это не то, чего я боюсь, - грохочет Дракон. - Как долго это тело просуществует? Как много оно сможет сделать?

Сомневаться в Мораксе Аждаха не смел, не после всего, что тот ему дал. Но глина имела много разных свойств, камень тоже, а огонь и вовсе был странным предметом, который не часто появлялся под землей возле Аджахи, так что разве сомнения не были оправданы? Могло ли это тело развалиться от воды? Или время для него было критическим? Никогда нельзя было положить лишь на чужое слово. Даже если сказано оно было Мораксом.

Дракон опять взревел: но что же ему терять? Это ведь его не сможет уничтожить? Не так ли? Об этом он и спешит узнать, но запинается – как вообще можно спросить об этом? Да и не задуматься о том, что это все лишь попытка его уничтожить! Так что Аждаха задумчив и молчалив, вновь взвешивая свои варианты. У него есть все время этого мира.

- Причинит ли это мне боль? – осторожно все же интересуется он.