– Mon fils, как ты вырос за эту неделю! Я так соскучилась по тебе!
Драко сидел в большом кресле гостиной, положив левую руку на подлокотник, а правой придерживая стакан с кофе. На его коленях лежал свежий номер “Пророка”, взгляд лениво скользил по передовице снизу вверх. Услужливая домовая эльфийка приковыляла из столовой, неся в лапках молочник. Он опустил руку с чашкой ниже, чтобы она могла долить ему молока.
Скорпиус на большом пушистом ковре перед камином выделывал различные па, кривляясь и хохоча, пока Нарцисса наблюдала за ним по каминной связи. Сын наконец перестал бояться того, как выглядит лицо его бабушки на тлеющих углях, и Драко был ему несказанно благодарен – неожиданные визиты le maman ему, определенно, нравились не очень.
– Ты такой артистичный малыш, Мерлин видит, это замечательный ребенок, Драко, – распевала мама дифирамбы Скорпиусу к удовольствию последнего: от жара камина и похвал его пухлые щеки залились пунцовой краской. – Ce sont mes beaux enfants? – умилялась Нарцисса, с гордостью, которую не мог скрыть даже камин, осматривала Драко и Скорпиуса.
– Мама, не говори со Скорпиусом по-французски, – с досадой проговорил Малфой, делая глоток из стакана с кофе, не поднимая взгляда на мать от газеты. – Он и так жует половину окончаний, когда говорит. Дай ему хотя бы английский выучить нормально.
– Ах, прекрати, Драко, ты же знаешь, это так важно для твоего папы, чтобы его внук тоже мог знать историю своего рода. Они там все сплошь французы, и множество документов семьи написано на этом языке. А Скорпиус будет все знать лучше всех, не так ли, mon trésor?
И процесс любования внуком продолжился к обоюдному удовольствию участников. Драко фыркнул и перелистнул газету.
– А где Тори, милый? Ты должен сказать ей, что я видела такой чудный сервиз вчера в Косом переулке, в отделении посуды универмага “Гинзберга Делоне”. Фарфор очень хорошего качества, а какие змейки украшают кайму тарелочек, ты даже не представляешь, Драко…
– У нее благотворительный обед, мама, – отозвался Малфой. – Скажи ей об этом сама, когда вы будете пить чай в воскресенье.
– О, надо будет узнать у нее, что там с лавкой “Омолаживающих зелий мадам Примпернель”. Ты слышал, после войны они едва сводили концы с концами, потому что директора подозревали в связях с черной магией? Да кто может обвинять эту милую женщину в том, что она позволяла своим клиентам выглядеть красивее, – Нарцисса, казалось, не была задета тем, что Драко ее не слушал.
– Скорпиус, не трогай угли, – буднично напомнил сыну тот, – они горячие, и ты можешь обжечься.
Скорпиус отдернул маленькие ладони от камина и насупился. Драко улыбнулся, глядя в газету. Казалось, ничто не должно нарушить эту идиллию, пока Астория пропадала, исполняя роль светской дамы, чтобы донести до le maman самые свежие сплетни из магического Лондона к их воскресному чаю.
– Чуть не забыла, дорогой, – выдернул его из мыслей голос матери, – отец хотел, чтобы ты зашел сегодня на ужин.
Нет, конечно, она не забыла. Это игра, в которой мать исполняет роль просителя, не принимающего отказов. И Люциус очень умело всегда этим пользовался. У Драко в груди привычно похолодело.
– Зачем?
– Что-то там с Министерством, милый, ты знаешь, я не вникала, – прощебетала Нарцисса, – у “Твилфитт и Таттинг” появились великолепные мантии для дошколят, и я намерена купить Скорпиусу пару. Он будет копией тебя в этом возрасте, Драко, такой красивый малыш, – она ловко перескочила на другую тему, давая понять, что на вопросы отвечать не намерена. – Так ты зайдешь?
– Да, конечно, – пробурчал тот в ответ, отставляя стакан с кофе на журнальный столик и закрываясь “Пророком”, чтобы мать не видела, как он недовольно хмурится.
– Тогда пойду скажу Эрне, чтобы приготовила твою любимую индейку, – оживилась она. – Скорпиус, будь хорошим мальчиком, дорогой, и бабушка подарит тебе крупа*, – заговорщицки проговорила Нарцисса.
– Мама! – с раздражением отозвался Драко. – Мы уже обсуждали это – прежде, чем ты подарить Скорпиусу собаку, нужно обсудить это с Асторией.
– Драко, не будь таким emmerdeur, – ответила она. – Мне пора, Эрна, кажется, уронила кастрюлю с компотом из ревеня в столовой. Сегодня в семь, – напомнила она и растворилась в камине. Скорпиус проводил ее взглядом и расплакался, снова протягивая руки к камину, и Драко пришлось резко подняться и одним движением перехватить сына, пока он не опалил себе пальцы. Поднимаясь с кресла, он задел ногой журнальный столик, на котором стоял недопитый кофе – стакан жалобно дзынькнул и упал, заливая ковер остатками напитка.
Малфой приобнял Скорпиуса, поглаживая его по спине. Скорпиус хныкал, вытирая сопли и слюни о его домашнюю рубашку.
Умеет мама навести суету своим появлением, конечно.

Малфои, вступив в договорной брак, отделились от родителей и жили на другой окраине Лондона в небольшом (по сравнению с Мэнором, конечно) доме в районе Гринвича. Драко не был слишком притязателен к размерам нового родового гнезда – главное, что подальше от зорких глаз магического сообщества. Горный хребет, видимый из окна его спальни, словно создавал стену, защищающую его от праздных зевак и охочих до сплетен наблюдателей.
Астория занималась домом – благодаря объединению недюжих семейных капиталов, им обоим не было нужды работать; поэтому Драко оборудовал себе кабинет для зелий и все свободное время посвящал изучению алхимии, увлекающей его с юности, а она предпочитала светские рауты, дабы блистать в свете завистливых взглядов и восхищенных пересудов о том, на чем все-таки держится их брак. А Малфой и сам не знал, на чем. Скорее всего, на почтенной дистанции, и взаимном невмешательстве в жизнь друг друга. Астория относилась к нему с уважением, он к ней – с почтением; они оборудовали себе разные спальни и предпочитали встречаться, в основном, за завтраком, чтобы обсудить новости, а затем – и сына.
В одном они сходились точно: оба души не чаяли в Скорпиусе, поэтому первенец рос настоящим баловнем судьбы, но Малфои не видели в этом проблемы.
Астория не спрашивала, куда ее муж уходил по вечерам; Драко не стремился читать ее личную корреспонденцию, умело игнорируя ее серую сову, если она клевала его, чтобы отдать письмо, предназначенное Астории. Что ж, когда-то, десять лет назад, признавал про себя Малфой, он ошибался: брак по расчету оказался весьма достойным изобретением Люциуса, хотя по началу казался ему жестокой насмешкой. Хотя, возможно успех в большей степени зависел от умения обоих участников института семьи не стремиться быть ближе, чем нужно.
А вообще Драко планировал сегодняшний вечер провести в компании Пэнси, получив порцию свежих подробностей про дела редакции “Пророка”. Пэнси тоже умела держаться на расстоянии, но делала это иначе – она была рядом тогда, когда нужно. Малфой был доволен, что сохранил их связь – это было приятным напоминанием о студенческих временах, о хулиганстве, об азарте быть пойманными. Астория была не склонна к хулиганству – слишком послушная девочка. А Драко в жизни был необходим кто-то, кто может разбавить этот коктейль из обязательств и долга небольшой остротой ощущений.
Поэтому вечером, поправляя воротник рубашки перед тяжелым напольным зеркалом, он параллельно диктовал зачарованному письму текст.
– Не сегодня; отцу что-то понадобилось, и он ждет меня в Мэноре.
Палочка запечатала пергамент, который он вручил своей сове. С шорохом крыльев птица покинула его спальню, отправившись в центральную часть Лондона, чтобы передать послание о том, что запланированное рандеву не состоится.

…– Ты опоздал, – это вместо приветствия. Люциус сидел за массивным столом, делая небольшие глотки из бокала с огневиски.
– А мама где? – не остался в долгу Драко, решив также не соблюдать формальности. – Я думал, она присоединится к нам за ужином.
– Она что-то говорила про мантии для Скорпиуса у “Твилфитт и Таттинг”, – ответил Люциус, подхватывая с блюда кусочек вяленой косули, – и просила не дожидаться ее. Беспокоится, что остынет индейка.
– Как мило с ее стороны, – с задушенным сарказмом проговорил Драко, сопровождаемый строгим взглядом отца. – Такая забота о Скорпиусе, я имею ввиду.
– Mon magnifique garçon, – с полуулыбкой отозвался Люциус о внуке, – его попытки освоить полет на метле очень старательны.
– Ему всего четыре, папа, – раздраженно ответил Малфой, делая глоток красного вина, чтобы хоть чем-то занять руки. – Астория полагает, что еще слишком рано для таких тренировок. И я тоже, – осторожно добавил он.
– Перестань, Драко, ему полезно развивать координацию, – Люциус отмахнулся от него, как от назойливой мухи. – Надеюсь, его успехи в квиддиче будут весьма неплохи.
– Ну да, лучше чем мои, – спокойно парировал Драко, делая себе укол по самолюбию раньше, чем отец успел упомянуть о его способностях в роли ловца. – За Скорпиуса, – он приподнял бокал, отсалютовав отцу.
– За Скорпиуса, – удовлетворенно повторил Люциус, делая глоток из своего бокала с виски. – Что ты знаешь о роде Шафики?
– Одна из двадцати восьми чистокровных семей, включенные в список, – отрапортовал Драко и выдохнул. Вот оно – то, зачем отец велел притащиться ему сегодня в Мэнор. В конце концов, не могли же они весь вечер говорить о недюжих способностях Скорпиуса, хотя сыном Драко очень гордился.
– Джервейс Шафик – один из производителей зелий для домашнего и не очень использования, – пояснил Люциус, – очень достойный волшебник, хотя и не примкнул к Господину во времена его расцвета. Впрочем, Господин слишком полагался на Снейпа в вопросах зельеварения, считая, что Шафик ему пригодится позднее. В его лавках до сих пор отдают предпочтение настоящим носителям магической крови, поэтому просто так в них не попасть.
– И что? – отозвался Малфой.
– Джервейса будут судить в Визенгамоте. Первое слушание назначено на этот четверг.
– Он что, украл галлон яда мантикоры? Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Как я уже сказал, – с раздражением Люциус посмотрел на сына. – Они не были связаны с Господином, но их будут судить как предателей магического мира и его последователей.
Драко искренне удивился.
– Но ведь прошло десять лет, это невозможно, чтобы…
– Вот именно, Драко, наконец-то, Мерлин, ты начал меня слушать. В Министерство кто-то донес, что бывшие почитатели Господина имеют склонность часто собираться в укромных местах Лондона и окрестностей. Но поймать никого не удалось. Шафик оказался случайной жертвой – в день патруля Лондона мракоборцами этот несчастный лично доставил несколько зелий в дом Бёрков. Карактак Бёрк, тот, что владелец лавки в Лютном переулке, совсем плох последнее время. Шафик поставляет зелье забытья его супруге, дабы облегчить бедняге страдания.
– А они решили…
– Да, именно, они решили, что Шафик вместе с Бёрком пытаются вернуть былую мощь последователям Господина, ведь в лавке до сих пор хранятся некоторые темные артефакты, которые сын Карактака, Юстас, достал во время своих рейдов.
– Вот идиоты, – Драко даже передернуло. – Уже прошло столько времени, а они все никак не успокоятся.
– И вряд ли они когда-нибудь угомонятся, если им снова пришло в голову притеснять чистокровных, – Люциус осушил бокал с виски одним большим глотком и закусил кусочком твердого сыра. – Поэтому, Драко, супруга Шафика, леди Бельвина, просит помощи нашей семьи. Необходимо узнать подробности дела Шафика, чтобы добиться возможности пригласить к нему адвоката, и доказать, что эти победители совсем лишились разума из-за своей ненависти ко всему по-настоящему магическому.
– И как я могу помочь? У тебя связей в Министерстве больше, чем у меня.
– В Министерстве, но не в Визенгамоте, – терпеливо пояснил Люциус. Эльфийка подлила ему виски в бокал и положила индейки. – К сожалению, мои люди все меньше имеют доступ к юридическому отделу. Тебе необходимо узнать, что затевает Кингсли и компания, потому как дело Шафика полностью сфабриковано, но они упорно настроены дать ему ход.
– Мне? – голос Драко дрогнул и он сделал еще глоток из бокала. – Почему мн… зачем это мне? Отец, я не могу оставить Асторию и Скорпиуса одних, тем более, в момент очередного бешенства мракоборцев.
– В том-то и дело, Драко, – Люциус внимательно посмотрел ему в лицо. – Не забывай, что твой сын тоже чистокровный волшебник. Как и твоя жена, представительница одной из двадцати восьми семей из списка. Мы должны быть готовы к нападению, и овладеть информацией раньше, чем они снова придут к нашим дверям.
– Сомневаюсь, что в Министерстве мне будут рады, – пробурчал Малфой, морща нос. – Разве что смогут отправить меня первым же рейсом в Азкабан.
– Нет необходимости доставлять им такое удовольствие. Как я сказал, Шафик – талантливый зельевар, и у них дома достаточно оборотного зелья, чтобы решить эту проблему. А в отделе кадров Министерства до сих пор служит один мой старинный друг – ловкач, умело скрыл свое прошлое от людей Кингсли. Он устроит тебя в отдел Магического правопорядка и биографию тебе состряпает под стать: полукровка, лишенный родительского тепла вследствие войны, знаток своего дела – блестящая биография, поверь мне. За Шафика, дай Мерлин ему сил пережить это несправедливое обвинение, – Люциус качнул стаканом с виски в сторону Драко и тот натужно кивнул, отпивая из своего бокала с вином щедрую порцию.
– За Шафика, – негромко и с раздражением повторил он. Мерлин, уж лучше этому Шафику сдохнуть в подвалах Министерства самому, или же Драко лично его прикончит за это “великолепное” одолжение стать спасителем всех чистокровных.
…
Для того, чтобы семья была в безопасности, Драко арендовал небольшую квартиру на Тоттенхэм-Корт-роуд, на втором этаже над небольшой кофейней, купил несколько комплектов маггловской одежды в универмаге “Хэрродс”. Астории он ничего не сказал – если вдруг к ним, к Малфоям, явятся блюстители порядка и начнут ее пытать с помощью сыворотки правды, ей лучше действительно ничего не знать. Он ограничился тем, что сообщил, будто бы отец рассказал, что на юге Кардиффа нашли несколько необычных алхимических артефактов, и у него, у Драко, есть уникальная возможность на пару месяцев уехать, чтобы заняться их изучением. Но он будет приезжать на выходные, как и положено хорошему супругу и отцу. Вряд ли Астория ему поверила, но вопросов не задавала.
Поцеловав жену в щеку и обняв сына в воскресенье вечером, в понедельник утром Драко уже стоял на пороге Министерства магии, нервно теребя ворот хлопковой футболки под наспех накинутой на плечи мантией – кажется, среди маглорожденных принято одеваться именно так. Он поймал свое отражение в стекле какой-то витрины со свитками на главной аллее: худое сутулое тело, темно-русые волосы, не слишком высокий рост. Щеки немного тронуты щетиной, а нос с горбинкой – россыпью едва заметных веснушек. Глаза карие.
– А, это вы мистер Райдер? – к нему спешила полноватая чванливая девичка, на ходу надувая огромный пузырь из ядовито-розовой жвачки, купленной в “Конфетах мадам Борболетты”. – Чарльз, верно?
– Можно просто Чарли, – Драко неестественно улыбнулся, но собеседница этого не заметила, начав шуршать стопкой документов, которые держала в руках.
– Ох, простите, у нас сегодня такая дурка с утра, – пожаловалась девица, взмахом палочки раскидывая в воздухе вокруг себя пергаменты, после того, как убедилась, что перебором не найдет нужного. – Кто-то наложил заклятие на метлы в магазине “Все для квиддича”, и они стали мести Косой переулок, пока не потрескалась брусчатка. А, ну вот же, Чарльз Райдер, – она приманила пергамент палочкой, быстро пробегая по нему взглядом. – Блестящее резюме, блестящее. Вот обходной лист. Зайдите в Отдел тайн, чтобы получить допуск к Запретной секции документации. И еще вот ваш пропуск в министерскую библиотеку.  Вот золотой необменный галлеон – на него можно получать бесплатные обеды в столовой – только не пытайтесь им расплатиться в магазинах, он зачарован, ваши руки покроются чернильными пятнами, неделю потом отмываться будете.
– Я понял, – выдавил из себя Драко.
– Чудесно, просто чудесно, – девица, казалось, его и не слушала, продолжая чавкать жвачкой. После того, как завершите с обходным листом, зайдете на минус второй этаж, к координатору Отдела Тайн, Вейвери, он скажет, на какой проект вы будете распределены. Все, Чарли, – выдохнула она, вытирая широкой ладонью пот со лба. – Я побежала, мне правда пора, простите! Если будут вопросы, заглядывайте в отдел кадров. Ах да! Добро пожаловать в Министерство Магии, – и, не церемонясь, она с жаром выхватила и пожала его руку влажными пухлыми пальцами, а затем унеслась в сторону лифта.
Еще никогда Драко так срочно не хотелось принять душ.

Отредактировано Draco Malfoy (24.03.2023 04:30:18)

– А, это вы новый служащий в Отдел магического правопорядка, специалист по темной родовой магии, – Вейвери махнул рукой, едва Драко, постучав, приоткрыл дверь. Суховатый взрослый мужчина, обтянутый серовато-бледной кожей так, словно бы он провел ночь накануне в пустыне или забывал регулярно пить воду. Впрочем, частая работа на минус втором этаже, без окна, наверное способствует такому внешнему виду. – Откуда знаете? Ну… это все, – он пытливо посмотрел на Малфоя.
– Обучался в Ильвермони, стажировался в отделении Министерства Магии в Нью-Йорке, в отделе “Р”, – равнодушно отрапортовал Драко, вспоминая свою новую биографию и, на всякий случай, готовясь поупражняться в окклюменции – мало ли, устроят проверку. Но не потребовалось – клерк расплылся в довольной улыбке:
– А, уважаю, да… Мой, слышь-то, сынишка, заканчивает Хогвартс в этом году. Ну школа наша, как ваша Ильвермони, только получше будет. Тоже хочет на рейды ходить. Лучший по ЗОТИ на курсе, – в его глазах блестела гордость. – Пуффендуя.
Драко чуть со смеху не покатился, представляя выпускника Пуффендуя на рейдах по поиску артефактов темной магии, но промолчал и выдавил из себя вежливую улыбку:
– Да, я наслышан о качестве преподавания в Хогвартсе, но, к сожалению, стажировок в Великобритании во время моего обучения не предлагали из-за войны. Моя мать сражалась на стороне Света, – Малфой врал напропалую, почти проникнувшись собственной новой историей, – и, к сожалению, погибла во время во время рейдов Пожирателей в лесах, когда нужно было защитить Поттера. Мать – американка, отец – британец, магл, художник-оформитель Королевской национальной галереи. Мы жили в США, потому как мать тоже работала в отделе “Р”, в Бруклине. Поэтому пришлось поступить в Ильвермони. Сюда я вернулся вместе с отцом, потому что ему предложили место в Музее Виктории и Альберта. Он считает, что на родине переживать потерю матери будет легче.
– Сочувствую, парень, – проскрежетал Вейвери. – Я чуть тоже не потерял супругу, слышь, в битве, когда мы защищали Хогсмид. Какая удача тогда, что отскочило заклятие, как представлю, что бы я делал без нее, так слезы, слышь-то, сами наворачиваются на глаза. Ну да ладно, – он отвлекся на бумаги, а Драко мысленно выписал себе звездочку за удачно разыгранную партию. – Раз ты на рейдах бывал, то и темных волшебников не испугаешься небось. Есть там один сегодня, допрос нужно провести. Пойдешь, посмотришь, как у нас тут все организовано, вопросы позадаешь, коли что – поможешь где, да и притрешься с коллегами, слышь, покажут тебе, как здесь живется.
– Хорошо, – кивнул Малфой, забирая у него папку с делом и быстро пробегаясь по тексту взглядом. Все, как и предсказывал отец и его поверенный из отдела кадров – он получил дело Шафика, так как обучаться темной магии в Хогвартсе после войны стало не слишком престижно, и Министерство страдало от нехватки специалистов. Безусловно, каждый уважающий себя выпускник Хогвартса блестяще знал ЗОТИ – спасибо Поттеру за то, что сделал рекламу предмету на столетия вперед – но мало кто разбирался в истории темной магии, в принципах ее зарождения, в истории чистокровных семей, в методах зачаровывания артефактов и проклятия предметов. Это казалось чем-то грязным и даже неприличным – интересоваться предателями магического мира и всем, что с ними связано, было нынче не комильфо.
– Эй, Марта! – крикнул Вейвери куда-то в дверь соседнего кабинета, и пояснил:
– Секретарша моя. Проводит тебя, пока пропуск, слышь-то, в темницы тебе не сделали. Марта, оглохла ты там что ли совсем!?
Из кабинета выплыла такая же сухая, похожая на голодную крысу, дама без возраста. Ее серые волосы лоснились и ложились тонкими хвостиками по худым плечам поверх растянутого вязаного кардигана. Марта поправила очки в роговой оправе.
– Отчет у меня по расходам, – пояснила она раздраженно. – Представительские расходы отдела не сходятся никак, дракон их раздери. Опять, поди, твой Боунс не донес чеки из “Кабаньей головы”. Кого проводить-то, ну?
– Да вот, – махнул Вейвери рукой в сторону Драко. – В темницы проводишь, там допрос как раз организуют. Чай не опоздали еще, – он бегло взглянул на тяжелые настенные часы, – но помощник министра, конечно, живет на работе, и небось там. Поэтому поторопитесь.
Значит, сам помощник министра участвует в допросе Шафика, отметил про себя Малфой. Ну что ж, они действительно вцепились в это дело как в спасительную соломинку.
– Молодой человек, идемте уже, – скомандовала Марта, выдергивая его из размышлений. – У меня обед в двенадцать.

Драко был в темницах только раз – отец во время своей блестящей карьеры организовал экскурсию. Он старался двигаться так, словно бы ему здесь ничего не знакомо. Но Марте, кажется, было все равно: плотнее запахнувшись в засаленный кардиган, она что-то ворчала про холод темниц и про то, что десять лет здесь уже никто не сидел, и надо бы всех этапировать сразу в Азкабан, а не держать в подвалах такого знакового здания, как Министерство магии. Малфой только рассеянно кивнул.
Когда лифт спустил их в подземелье, Драко показалось, что запах ему знаком – так же пахло в подземельях Слизерина.
Марта потянула за шнурок с шеи и выудила из складок своего кардигана зачарованную карту с изображением буквы “М”, приложив ее к тяжелой входной двери.
– Дальше сам, – указала она на щелкнувшую дверь, и поспешила в лифт. Драко потянул на себя железную ручку, вошел внутрь и почувствовал, что у него цепенеют ноги.

Он узнал Грейнджер сразу – она что, уже помощник министра? еще и сама проводит допросы? – и следом ощутил ком раздражения и неприязни. Хотелось вытащить палочку, и просто-напросто закончить то, что начал, без необходимости продолжать весь этот спектакль. Одно простое заклятие забвения, и вот Грейнджер на койке в Святом Мунго. Но нельзя – во-первых, они здесь втроем, и обвинение точно вычислит его, Драко, под оборотным зельем, и уж тогда семья проблем не оберется. Как и Скорпиус.
– Меня Вейвери отправил сюда, – подал он голос, стараясь казаться невозмутимым. Шафик с жадной ненавистью вперился в его лицо, подойдя ближе к решетке. – Меня зовут Чарльз Райдер, я новый служащий в отделе Магического правопорядка. Сказал, что вам здесь может понадобится моя помощь.
– Помощь ей нужна, как же, – прокаркал сипло Шафик, с отвращением смотря в лицо Грейнджер. – Впихнуть в меня эту дрянь не может, мерзкая грязнокровка. Небось палочку марать о Круцио этим министерским крысам не положено, вот и притащили тебя сюда.
Драко как никогда был с ним согласен, но в ответ на выпад промолчал.

Отредактировано Draco Malfoy (24.03.2023 04:29:09)

Грейнджер отвлеклась от акта правосудия на мгновение и бегло скользнула взглядом по его лицу. Драко почувствовал смесь страха и отвращения, замер на секунду – все же Грейнджер достаточно опытная волшебница, чтобы… но нет, легилименция совершенно прошла мимо нее. Какие все бездари в этом Министерстве, даже она, мисс всезнайка, даже не удосужилась проверить, кто спустился к ней в подземелье. Абсолютная беспечность, никаких правил безопасности. Отец бы вскипел, узнав про такое.
Шафик щерится, покрывая проклятиями грязнокровку. Малфой, поняв, что Грейнджер мало интересуется им, сделал несколько шагов ближе, чтобы увидеть, чем она угрожает “постояльцу”. В склянке – прозрачная жидкость, похожая на слезу, словно подсвечивающаяся во тьме подземелий. Драко потянул носом – ни малейшего оттенка запаха, нет даже тонкого аромата. Он посмотрел на Грейнджер с некоторым сомнением, даже с неверием. На Шафика, который вжался в прутья камеры. И расхохотался.
Ну не смог он отказать себе в удовольствии ощутить свое превосходство над Грейнджер хоть в чем-то.
Шафик посмотрел на него как на полоумного, даже ослабив свой ненавидящий взгляд в сторону Грейнджер. На его лице проскользнула тень непонимания и испуг – чего доброго, если к нему пустили сумасшедшего, то наверняка замучат здесь без суда и следствия.
– Это сыворотка правды, – Драко перехватил его удивленный взгляд, продолжая посмеиваться. – Странно, что вы, такой опытный зельевар, этого не поняли.
Шафик посмотрел в лицо Малфоя с изумлением. Взглядом вперившись в него, он пытался что-то для себя уловить или осознать. Но Малфой незаметно для Гермионы применил окклюменцию, сделав небольшой шаг в тень, чтобы даже у Шафика не осталось шансов что-то заподозрить.
Шафик, впрочем, сделал еще попытку, затем повернулся к Гермионе и ядовито рассмеялся.
– Министерские крысы совсем забыли, что такое настоящая магия, – фыркнул он, без страха забирая с перекладины камеры склянку с сывороткой правды, обращаясь не то к Гермионе, не то к Драко, не то к самому себе. – Мне подумалось было, что это яд мантикоры. Ну, чтобы избавить дементоров от работы. Что им сохранять жизнь чистокровным волшебникам. Напишут потом в “Пророке”, что подозреваемый скончался при невыясненных обстоятельствах – а кто проверит-то? Когда у всех тут рыльце в пушку.
– Пейте, мистер Шафик, – спокойно сказал Малфой. – Не заставляйте леди ждать.
И он действительно выпил, ловким щелчком большого пальца откупорив пробку.
– Третьего дня в сентябре, в десять вечера по Гринвичу я передал зелье забытья и обезболивающее зелье миссис Бёрк для ее супруга, Карактака Берка, – под действием сыворотки правды речь из Шафика полилась как поток. – Берк-старший совсем обезумел от недуга, приключившегося с его позвоночником еще в молодости, когда он ездил по Румынии в поисках артефактов. Древняя магия, очень темная, чаша господаря упырей была зачарована от похищения. В руки Берка попала незаконным образом, разумеется. От того Берк еще в молодые годы стал ходить скрюченный в три погибели – груз обладания чашей проник в его тело. С помощью зелья на основе корней мандрагоры и асфоделя мне удалось несколько затормозить действие проклятия, но его земной путь был предрешен – разве если бы кто позарился еще на эту чашу и смог забрать с собой его болезнь, но никто не решался в здравом уме грабить его лавку – Мерлин знает, какие темные артефакты хранятся в ней, а навлечь на себя беду по незнанию очень легко. К сожалению, даже мои зелья бессильны против древних проклятий – хотя, должен отметить, что в то время Берк не предал особого значения проклятию, да источники затерялись со временем. Может быть мне бы удалось создать более действенное противоядие, знай я историю чаши и место ее захоронения.
Шафик перевел дух, бесцветным равнодушным голосом продолжая свой рассказ:
– Я уже передал миссис Берк заказ, сообщив, к сожалению, что зелье исчерпало свое могущество и дни мистера Берка вот-вот подойдут к концу, поэтому все, что можно сделать сейчас – это погрузить его в забытье, дабы бедняга не начал крушить дом от ярости, которой наполняет его боль проклятия. В тот момент, когда я вышел на крыльцо дома Берков и собирался трансгрессировать, я был схвачен группой магического правопорядка, которая совершала вечерний рейд. Меня обвинили в незаконном распространении черной магии и поместили сюда.
Он выдохнул и замолчал. Драко в душе ликовал. Шафик оказался невиновен – не то, чтобы Малфой не доверял отцу, просто убедиться в этом самостоятельно всегда приятно.
Драко бросил взгляд на Гермиону. Что ж, возможно ей стоит знать, почему с Шафиком вдруг произошла такая перемена.
– Аманат, – пояснил он. – Род Шафиков происходит из древнего арабского сословия, магической чистой крови; в древних ведах на санскрите сказано, что магам даровано заклятие аманата как способ защиты самого сокровенного, что есть в семье. Аманат действует, пока кровь семьи чиста, а род непреложно соблюдает обет тайны, – Малфой старался произнести последнюю фразу максимально безразлично. – Аманат буквально “верность данному слову”. На заклятие аманата не действует сыворотка правды.
Шафик смотрел на него пристально, как будто бы что-то уловил, но Драко избегал встречаться с ним взглядом.
– Иначе все маги, подмешивая друг другу сыворотку правды – она ведь не имеет ни вкуса, ни запаха – давно выведали бы секреты и тайны друг друга. Именно поэтому мистер Шафик выпил сыворотку правды – она действительно работает, если быть точным, – задумчиво произнес он, – но не касается тайн семьи или секретов работы, которые, мистер Шафик, будучи талантливым зельеваром, боится выдать больше смерти. Вы можете поверить ему, это не ложь, – Малфой кинул быстрый взгляд на Грейнджер. – Или применить Круциатус, так как заклятие нестерпимой боли способно разрушить любую тайну. При должном умении и желании, конечно, – добавил он. Ну вот, теперь Грейнджер знает больше – это та маленькая жертва, на которую он, Драко, носитель ценных магических знаний, готов был пойти, чтобы вызволить Шафика. На самом деле нет, конечно, а чтобы помочь отцу. – Почему вы хотели убедиться в том, что он оказался не там, где нужно?

Отредактировано Draco Malfoy (24.03.2023 04:27:35)

Драко был удивлен – это Грейнджер удивила. Эта всезнайка вознамерилась победить систему? Он проследил за тем, как она кивнула головой вверх, показывая, что не разделяет мнения большинства служащих Министерства в отношении вопросов крови, и Малфой тоже невольно кинул взгляд на потолок: а вдруг там есть какой-то ему неведомый знак, который неожиданным образом объяснит игру, которую затеяла бывшая сокурсница?
– Моя мать не особо прятала материалы, которые нужны были во время рейдов в Детройте, – Драко старался говорить, отрывисто и грубо произнося звуки, дабы его акцент более походил на американский, чем на британский. – Такого в библиотеках обычно не держат, даже в запретных секциях.
Шафик с жадной жаждой смотрел в их сторону. Драко мысленно скривился: нужно разыграть справедливое отношение к заключенным. Он вынул палочку из кармана пиджака, неуклюже повертел в руках, чуть скривив губы  – купил в лавке подержанных товаров в Косой аллее с рук какой-то пожилой волшебницы, попутно давая себе обещание, что это единственный раз, когда он прикасается к вещи, бывшей у кого-то в употреблении. Это для дела. Если вдруг Министерству вздумалось бы  – ну мало ли, от этих поехавших фантазией борцов за справедливость всего можно ожидать – устроить рейд среди своих служащих, то Драко непременно бы вычислили по его собственной, настоящей палочке. Тем более, что ее когда-то держал в руках сам Поттер – ужасное событие в биографии как Малфоя, так и его палочки, конечно. И хотя вряд ли герой магического мира запомнил такое незначимое для себя событие, десять дюймов боярышника с сердцевиной из волоса единорога могли выдать его с потрохами. Поэтому пришлось пользоваться другой. Он направил палочку на Гермиону – нет, конечно же, на ее ладонь, которая сжимала пустой пузырек.
Мгновение, и он трансформировался в высокий стеклянный стакан.
– Агуаменти, – без особого энтузиазма проговорил Драко, наполняя его чистой водой. – Весьма дальновидно со стороны министерства было бы просто замучить мистера Шафика жаждой, – с легким ехидством пояснил он, осторожно, чтобы не коснуться Грейнджер, забирая стакан из ее руки, и в несколько шагов оказываясь около решетки, чтобы передать воду заключенному. – Но раз вы решили добиться справедливости, для начала следовало бы дать ему воды.
Шафик, перестав следить за разговором, с жадностью кинулся к стакану с водой. Послышались шумные, ненасытные глотки, сопровождаемые подергиванием выпирающего на шее кадыка. Драко ощутил себя как в зоопарке. Смотрите внимательно, уважаемые посетители, это – один из последних чистокровных волшебников Великобритании у водопоя. Он отвернулся. Шафик закончил пить воду и разбил стакан о каменный пол. О, нет, мистер, никакого членовредительства, думает Малфой, не в мою смену. На всякий случай он оборачивается и снова взмахивает палочкой:
– Эванеско.
Осколки разбитого стакана исчезают. Палочка слушается Драко не очень хорошо; остается только надеяться, что Грейнджер не вздумает протестировать своего вынужденного ассистента на уровень владения заклинаниями.
Кровь не причем, видите ли. Кровь, Грейнджер, всегда причем.

Он подчинился, выходя вслед за Гермионой, когда она решила, что этап аудиенции для заключенного окончен. Все такая же упрямая, невыносимая снобка, которую ее вздернутый нос ведет впереди планеты всей. Малфой кинул на нее взгляд украдкой, даже не сразу распознав колкость в реплике, брошенной в его сторону. Спутанные волосы обрамляли лицо, министерская мантия висела несоразмерной тряпкой на худосочных плечах. Да уж, Уизли совсем не озаботился тем, чтобы обогатить пищевой рацион своей возлюбленной. Весь в своего беспечного папашу.
– Я слышал, что в бытность первой и второй магических войн в Министерстве не гнушались использовать непростительные заклинания, – пояснил он. – Бартемиус Крауч, например. Он почил, упокой Мерлин его душу, но дело его жило достаточно долго, чтобы даже в Министерстве магии Соединенных Штатов узнали о таких методах работы с заключенными. Наверное это действенно, – Драко тут же поправился, принимая весьма невинно-любопытствующий вид. – Не знаю, пробовать не доводилось.
Они шли по Атриуму в сторону архива, когда послышался тонкий механический писк: его издавали магловские часы на руке Малфоя. Он встрепенулся и огляделся. Прошел час, и ему нужно принять новую порцию оборотного зелья, чтобы полноправно находиться в святая святых магической Британии.
– Мне нужно принять лекарство, – быстро пояснил он, смотря куда-то за плечо Грейнджер: кажется там, во втором пролете был туалет. – Я найду вас в архиве. Это же на первом этаже справа от фонтана?..
Эти слова он говорил, уже направляясь спешным шагом в сторону уборных. Ему не нужен был ее ответ.

Заперевшись в покосившейся деревянной кабинке мужского туалета, Драко наскоро достал из внутреннего кармана бутылек с оборотным зельем и осушил его одним глотком. Вкус отвратительный.
На этот случай у него тоже была легенда.

– Гемолитическая анемия, – пояснил он на всякий случай, найдя Гермиону между полками архива. – Редкостная дрянь, если не принимать настойку сульфатной соли вовремя. Понимаю, что вы не спрашивали, но мало ли вам будет интересно. Мне нужно пить лекарство каждый час. Это не заразно, если что.

Он огляделся: такое богатство нельзя было просто так проигнорировать. Столько манускриптов, талмудов, собраний сочинений. Книги манили Драко всегда. Не в силах противостоять своему желанию, он бережно коснулся корешка “Истории Темной Магии в Великобритании: от короля Артура до наших дней”. Он так долго гонялся за подобным экземпляром в свою личную библиотеку! Но с этим позже.
– Какой у вас план действий? – Малфой старался звучать очень равнодушно. Он занял свободное кресло за читательским столом рядом с Грейнджер; услужливо засветилась настольная керосиновая лампа с его стороны. – Я совершенно не смыслю в процедурах государственных органов Великобритании, – простодушно добавил Драко, и он даже не врал: разве можно понять эту сумасшедшую законодательно-исполнительную систему, в которой всегда виноват тот, чья кровь чище, чем у остальных.
– Мне казалось, что вашего допроса, – он еле сдержал ухмылку, – вполне достаточно, вы ведь занимаете высокий пост, и к вам наверняка прислушается Министр, если вы скажете, что Шафик обвинен незаконно.

Отредактировано Draco Malfoy (24.03.2023 04:42:11)