«mundus vult decipi, ergo decipiatur»

Она натягивает капюшон на голову посильнее, заправляет за ухо свои волосы, чтобы те не мешались и не показывались случайным прохожим. Ей хочется понять и получить необходимые ответы. Попытка разговорить ответственного за весь эксперимент — не вышло, алхимик лишь говорила загадками и давала понять, что обо всём узнать Люмин предстояло самой.

«Люмин», — она не раз пробовала произносить это имя в своей голове, но каждый раз оно казалось ей чужим. Так же как статус и положение в Каэнри'ах — оно попросту не её. Однако принять это всё было обязанностью и миссией, которые возложились на её плечи, не терпящих отказа. А самое сложное только ожидало впереди. Девушке хотелось привести в порядок смешанные и запутанные воспоминания в своей голове; разложить их по полочкам, выстроив правильную хронологию. Попытаться понять ту, по чьему образу и подобию её сотворили. Люмин должна заботиться о народе так, как это делала предыдущая принцесса. Поэтому она решает начать своё путешествие через тот портал, путь к которому проходил через весь город. Её спутник не особо доволен этой перспективой, но возражение легко парируется истиной, что известна была им обоим. От него девушке нужно было лишь одно — рассказывать всё, что он знает и показывать дорогу на их землях. Даже в защите она не нуждалась, хоть в это пока и мало кто верил после случившейся трагедии. Король же был непреклонен и настаивал на подобном сопровождении. Будь его воля, он бы держал свою дочь запертой в четырех стенах замка, словно в золотой клетке, боясь выпустить и потерять снова. Люмин улыбается. Люмин подыгрывает, разговаривая с мужчиной спокойно и ласково, стараясь соответствовать оригиналу и быть примерной дочерью, пусть и непослушной. На душе у неё комок из запутанных противоречивых чувств, в которых ей всё так же следовало разобраться. Но этот вариант с сопровождением — лучше чем сидеть без дела в замке. И если бы это не было необходимостью, к которой призывали Мудрецы, вряд ли ей помогли хоть какие аргументы в споре с отцом.

Она старается по пути осматриваться аккуратно, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание и не раскрыть свою личность. Это станет проблемой и станет мешать. Любопытство, пожалуй, было одним из тех черт, которыми обладали они обе. Поэтому девушка рассматривала всё по пути по возможности максимально подробно. Насколько это было возможно во время похода без остановок. Задерживать Дайнслейфа и испытывать его терпение не хотелось; к тому же и подобного беглого взгляда было более чем достаточно для начала.

Нижний город абсолютная противоположность кипящая бурной жизнью. И искренностью. Когда они оказываются в гуще людей, она и сама замечает, как напряжение куда-то уходит, сходя на нет, а хватка на чужой руке ослабляется. В отличие от более сдержанного верхнего города — здесь было значительно проще. Но Люмин понимала, что это лишь временно. Достаточно новости о кончине детей короля разлететься среди простых людей и даже здесь на неё станут смотреть иначе.

— Тебе придётся смириться с этим. Поэтому будет лучше заранее понимать какое к тебе будет отношение, — Рейндоттир говорила с ней и параллельно делала какие-то записи в своём блокноте. Коснувшись мягко пальцами подбородка девушки, она слегка приподняла его, открывая себе обзор на её шею, которую принялась изучать и щупать. — Но и сама старайся не демонстрировать лишний раз свою силу без надобности.
— Почему? — Люмин стояла неподвижно, позволяя себя осматривать и понимая данную необходимость.
— Люди — существа довольно завистливые. А ещё они боятся того чего не могут понять. Понять тебя им будет сложно, ведь ты существо — совершенное, лишённое людских слабостей и зависимостей, — в голосе учёной улавливается нотка гордости. Вот только непонятно кому она предназначалась: её творению или же ей самой?
— Тогда зачем мне защищать их? — этот вопрос казался самой девушке логичным, но он вызвал смех у Рейндоттир. Она слегка склоняет голову вбок и улыбается.
— Именно потому, что люди несовершенны, они нуждаются в твоей защите. Прости дитя, но рассказать тебе всю сущность человека будет слишком сложно за то короткое отведённое время, которое нам выделил король. Но я уверена, что ты сама всё поймёшь, найдёшь необходимые ответы и обязательно примешь мудрое решение, не разочаровав меня, — а ведь иначе и быть не могло. Ведь эта девочка была создана ей.

Из омута воспоминаний её выдёргивает голос старушки, что окликает их. Не понимающая, что происходит и чего от неё хотят, Люмин растерянно смотрит на своего спутника, когда ей предлагают взять пищу. Кивок со стороны Дайнслейфа помогает сориентироваться, поэтому девушка с благодарностью принимает угощение.
— Спасибо, — девушка улыбнулась; на этот раз искренне и с теплотой. Понимая, что нашла как минимум одну часть ответа из своих бесконечных вопросов. Она так же настаивает на том, чтобы с доброй пожилой женщиной расплатились, прежде чем они возобновят свой путь. Пускай перекус ей не требовался, но любопытство требовало утолить свою жажду. Поэтому идя дальше, Люмин распробовала рыбу, которой её угостили. Она определённо была более вредной той, что готовят в королевском дворце, но была при этом куда вкуснее.

Мысленно принцесса пообещала себе вернуться сюда за ней вновь.

Взгляд её поднимается к небу, совершенно не похожему на те, которые видела та, что нашла свою смерть в чужом мире. Первым в воспоминаниях всплывает умиротворяющее бирюзовое небо, совершенно необычное и кажущееся ей домом. Но эти воспоминания принадлежали не ей. Интерес к небу тут же испаряется, ведь подземное королевство и его жители вызывает в ней куда больше трепета и жажды исследования. Поэтому она даже не замечает как быстро они приходят к их отправной точке. В отличие от своего спутника, Люмин не торопится снимать капюшон и так же не торопится идти впереди. Она не особо вникает в то, о чём разговаривает Дайнслейф со встретившим их Хафльданом, но на себе девушка ловит его любопытный взгляд. Не такой как у остальных. В нём нет отвращения или страха, а лишь обычный и такой знакомый ей интерес. Принцесса улыбается лишь уголками губ и отвечает ему тем же — изучающим безмолвным взглядом. А потом он увлекается разговором с капитаном королевской гвардии. Это было хорошей возможностью для самой девушки идти где-то позади них, осматривая обстановку царившую в этом месте. До ушей кусками доносятся обрывки фраз, из которых Люмин способна делать лишь неутешительные выводы. Их народ страдал из-за чудовищ, что считали это место их домом. И каэнрийцам приходилось сражаться за возможность тут жить, проливая кровь и отдавая жизни своих сыновей и дочерей. Теперь некоторые слова Рейндоттир окрашивались в совершенно иные краски.

После погружённого в полумрак коридора, сияющая комната с порталом неприятно раздражала глаза, но она сдержалась от того, чтобы прикрыть лицо рукой. Постепенно зрение привыкло к новому освещению, а встретил их в этом месте алхимик, который был частично знаком девушке. Кажется ей о нём что-то рассказывали... Ах да, точно.

— Не дразните спящего дракона, Агмунд, — холодным тоном произносит Люмин, наконец снимая с себя капюшон и взмахнув головой, позволила своим пшеничным волосам свободно укрыть её спину. Эту фразу мужчина наверняка частенько слышал от самой Рейндоттир. Что она значила — могла знать только эта странная женщина. Однако это был именно её совет: сказать данные слова если кто-то из касты Мудрецов посмеет проявить хоть малую долю неуважения к творению её светлого ума. Если у этой учёной где-то припрятан в кармане спящий дракон, которому она грозилась скормить раздражающих её идиотов — Люмин этому исходу совершенно не удивилась бы. Фраза и правда подействовала. Алхимик слегка побледнел. Или же это так свет падал на его лицо? Неважно. Девушка потеряла к нему всякий интерес, переключаясь на Дайнслейфа, которому не дал договорить появившийся из портала раненный рыцарь.

В её голове что-то щёлкает; в виски ударяет резкая боль, от которой едва ли не затуманивается взгляд. Она прикладывает титанические усилия, чтобы не показать хоть единым мускулом, что что-то не так. Лишь слегка пошатнувшись и борясь с непонятным приступом головокружения, Люмин делает уверенный шаг по направлению пострадавшего и успевает его поймать до того как он встретится с полом. Её белоснежная одежда тут же окрашивается в багряный, но сейчас не до этого. Сама не до конца понимая происходящего, на каком-то автомате она подносит руку к самой ужасной ране; лишь мгновение — и та начинает затягиваться. От её руки исходит яркое, тёплое свечение, которое обволакивает пострадавшего рыцаря. Исцелить его, конечно, полноценно она не была способна, но спасти от смерти — вполне.

— Какого дьявола вы стоите? Ему нужна помощь! — рявкнула она на замершего и застывшего словно статую алхимика, но после её обращения он резко отошёл от шока словно от пощёчины и засуетился. Первым к ней подлетел Хафльдан, помогая Агмунду перенести раненного в другое место. — Видимо, время не на нашей стороне. Мы идём туда без разведки и разберёмся на месте.

Она слегка нахмурилась, начиная задаваться вопросом — должна ли она сейчас начинать исполнять свой долг? Там будет много свидетелей, заставить молчать всех не получится. Кто-то точно да проболтается и слухи разлетятся в одно мгновение. Впрочем, её это не волнует, рано или поздно это всё равно бы произошло. Люмин старалась сдерживаться, когда обучалась владению клинком — или правильнее будет сказать вспоминала как это делается? — как того и просила Рейндоттир. Сейчас же, чтобы спасти чужие жизни ей придётся впервые показать то над чем так трепетно работали Мудрецы. И этим она может напугать людей, как это и предполагала учёный. Но ведь именно для защиты народа Каэнри'ах она и была создана, верно?

— Идём, Дайн.

Отредактировано Lumine (14.01.2023 22:22:15)