— Считаешь, этого достаточно, чтобы заплатить за предательство?
“Продажный прокурор специального района Сибуя найден мёртвым в своём доме! Полиция расследует связь с якудза!”
Асами бросил газету со скандальным заголовком на стол рядом с серебряным блюдом, на котором лежал для него дар, и поднял голову, пристально рассматривая стоящего перед ним мужчину.
После того, как он вернулся из Гонконга, точнее с тропического острова, где дал Акихито возможность залечить травмы, как физические, так и душевные, почти все свои силы Асами бросил на то, чтобы вернуть своё чуть пошатнувшееся положение. Шакалы вдруг решили, что лев то ли при смерти, то ли вообще издох, поэтому Асами пришлось пройтись по истерически гавкающим шавкам гребёнкой с частыми зубцами. Нашлись вдруг претенденты на его каналы поставок, отели, ночные клубы. Сион. Но не это бесило его до скрежета зубов. Мелкие твари осмелились посягнуть на самое ценное, что у Асами было. Его собственность. Его мальчика.
Его Такабу.
Украли, выхватили прямо окровавленных рук — простреленное плечо, несмотря на хорошее заживлёные раны, всё ещё ныло в холодные, влажные дни, — изнасиловали, избили, пытались задушить, убить, переманить. Нет. Асами Рюичи такого не прощает. А крематориям всегда требуется топливо, чтобы держать их зажжёнными. Асами был готов предоставить его в любых количествах.
Синдзи Ямадо спасло от смерти только то, что к похищению Акихито тот не имел никакого отношения. Ямадо сдал прокурору две цепочки поставок из Гонконга в Японию,а последний возжелал сделать себе карьеру на аресте могущественного бизнесмена, хотя вот уже почти десять лет кормился с рук Асами. Заговорщики рассчитывали, что Асами в Гонконге или убьют, или сильно ранят, подкосят влияние, но Фейлон, верный данному слову, ни преследовать, ни предъявлять претензии не стал, как и особо распространяться о произошедшем, и вперёд Асами в Токио вернулся слух, что он теперь с байше в дружественных отношениях. Впервые за последние семь лет. Асами, конечно, не обольщался, что Фейлон так быстро унял свою любовно взращиваемую ненависть к нему, но, они хотя бы смогли нормально расстаться, не стреляя друг в друга.
Благодаря Акихито.
Благодаря Акихито, Асами получил шанс исправить ту оплошность, что он допустил с юным Фейлоном семь лет назад. И получить уже, в конце концов, доступ к байше. И к Фейлону. И его идее фикс заставить Асами страдать.
А он ведь говорил не ходить к безумному братцу. Он говорил не стрелять. Но кто бы его хоть когда-нибудь слушал?
— Смогу ли я когда-нибудь заслужить ваше прощение, Асами-сама? — Ямада раболепно согнулся перед тяжелым письменными столом Асами, прижимая к груди перевязанную руку.
— Я понимаю, почему ты это сделал, — обманчиво мягко ответил Асами. — Но оправдываю ли? Вернёшь ли ты моё доверие? Сможешь ли ты теперь ходить по улицам и не оглядываться назад? Задай лучше эти вопросы. А ответы на них можешь дать лишь ты. И твои поступки.
— Асами-сама, — выдохнул сквозь зубы Ямада. — Я никогда в жизни…
И осекся, глядя на протянутый ему через тёмную, лакированную столешницу тяжелый нож танто. Вздрогнул всем телом, смотря в спокойные, равнодушные глаза цвета жидкого мёда. Увязая в них, словно муха, залетевшая в улей. Содрогаясь от ядовитых укусов молчаливых, невысказанных слов. И будто заворожённый этим взглядом медленно поднял руку, обмотанную бинтом и забрал нож. Положил правую руку на серебряный поднос рядом с газетой, на котором на окровавленной тряпке лежал кусок его плоти. И теперь должен был добавиться второй.
Ямада вытащил клинок из деревянных ножен, нечитаемо глядя на сталь.
— Закуси!
Асами бросил на стол свой ремень, и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Он не отрывал от мужчины взгляда, когда тот поднял со стола ремень и зажал между зубами, не переставал смотреть все те долгие, бесконечные минуты, когда Ямада, дрожа, отставлял мизинец на подносе, смотрел, как тот, не в силах с первого раза отрезать палец уже покалеченной левой рукой, глухо воя сквозь стиснутые зубы, отпиливал кость.
— У тебя закончились шансы на ошибку, Синдзи-кун, — сказал он, поднимаясь с кресла и возвышаясь над скорчившемся от боли Ямадой. — В следующий раз, когда задумаешь предать меня, я приду за твоей семьёй: женой, детьми, родителями, друзьями, золотой рыбкой твоей дочери. И заставлю тебя смотреть, как они умирают, прежде чем позволю совершить харакири. Я простил тебя, Синдзи-кун. — Асами обошёл стол и остановился напротив мужчины, вытаскивая из его рта ремень со следами вмятин от зубов на толстой коже. Подвинул к себе аптечку и вытащил стерильный кровоостанавливающий пакет, разрывая обёртку. Перехватил руку из которой лилась кровь, поднял вверх, накладывая повязку и с силой перевязывая её жгутом из эластичного бинта. — Ты заплатил за своё предательство, я удовлетворён. Что ты будешь делать дальше, это только твой выбор. Сделай его мудро. Усвой сегодняшний урок. Выпей, — вытряхнул он две капсулы обезболивающего и подал стакан с водой. — Это адрес врача, — вложил он в передний карман рубашки визитку. — Он окажет помощь и не будет сообщать властям. Выпишет лекарство. Не отказывайся, раны нужно почистить.
— Я не заставлю вас усомниться в моей верности, Асами-сама! Спасибо!
— Докажи. И ты сможешь вернуться. Но пока с должности в Токио я тебя снимаю и перевожу в Иокогаму. У тебя есть две недели, чтобы передать дела преемнику и собрать вещи. Жильём я обеспечу, как и школой, жене скажешь, что получил переназначение от компании. — Асами завернул два мизинца в окровавленную тряпку и убрал их в большую деревянную шкатулку, закрывая на ключ. — В деньгах ты не потеряешь, но доступ к поставкам для тебя будет закрыт. К поставкам и любым другим делам, где требуется моё доверие.
— Смогу ли я вернуть его?
— Зависит от тебя, Синдзи-кун, — Асами помог Ямаде надеть куртку. — Ты потратил два шанса. Этот — последний.
— Я не подведу! — Ямада низко поклонился, пятясь назад. — Вы не пожалеете! До свидания, Асами-сама.
Асами склонил голову, прощаясь и наблюдая, как Ямада уходит. Дождался, когда за ним закроется дверь, стиснул пальцами переносицу, снимая напряжение с глаз. Он не был бессмысленно жестоким человеком. Не был несправедливым, и в целом не получал удовольствия от убийства людей. Хоть и убивал их лёгкостью без чувства вины. Но всегда старался прибегать к самому серьёзному решению лишь когда не оставалось выбора. Он должен был Ямаду убить, не стерпеть предательства, но когда тот провёл юбицумэ и принёс ему в знак преданности мизинец, а также доказательство казни своего подельника — передумал. Лишь только не принял ритуал, посчитав, что одного пальца будет мало.
Слухи об этом распространятся. Ямада не сможет скрыть от людей двух отрезанных пальцев, фактически раскрыв свою связь с якудза. И хоть сам Асами ни в один из кланов якудза не входил, он держал со всеми ними тесную связь. И пользовался их методами и возможностями для устрашения и контроля власти.
Сейчас ему требовалось очень много контроля, власти и устрашения.
Смартфон на столе издал резкую трель, заставляя нахмуриться и забрать его. Сигнал, что охранная система в его квартире нарушена и входная дверь открыта кем-то, кто явно не он. Асами разблокировал экран, запустил приложение видеонаблюдения за квартирой и хищно улыбнулся.
Именно то, чего не хватало ему все эти последние дни.
Он соскучился.
— Пришёл вытащить оставшиеся вещи, малыш? — спросил он у телефона, пока будил компьютер и подключался к камерам видеонаблюдения уже через большой экран. Его очаровательный и сердито хмурый Такаба устраивал в его же квартире активность. — Восхитительно, — пробормотал Асами, наблюдая за собственной входной дверью. — Что ты делаешь, Такаба? О, нет! — поморщился он от звука молотка. — Мои дубовые панели! Итальянские! Тебе придётся за это как следует заплатить, — с мягкой угрозой в голосе произнёс он, снимая трубку и вызывая Киришиму.
— Асами-сан? — Кириши появился в дверях, ожидая приказа.
— Организуй переезд семьи Ямады в Иокогаму, — сразу перешёл к делу Асами.
Европейские части его воспитания нередко приносили ему дополнительные дивиденды, позволяя выстраивать деловой протокол несколько по другому, чем требовали того японские традиции. И во многом это позволяло ему действовать решительнее и быстрее своих конкурентов, не расшаркиваясь на лишние поклоны, которые часто не просто тормозили заключение договоров, а превращали их в бесконечно тянущиеся переговоры с изящным лавированием по фэн-шую между своими интересами, нежеланием обидеть и японским правилом никогда не говорить:“нет”. Воспитанный одновременно в японской и европейской культурах, Асами брал из каждой то, что требовалось ему прямо сейчас для эффективного взаимодействия с миром. Киришима уже привык к особенностям своего босса и с истинно самурайской выдержкой терпел всё.
Почти всё.
— Выдели им квартиру и свяжись с управляющим отеля, он должен устроить Ямаду на работу, но к каналам поставок чтобы даже не приближался.
— Разумно ли было оставлять его в живых? — Киришима записал всё в ежедневник и посмотрел на босса.
— Иногда прощённые предатели становятся самыми преданными слугами, — Асами брезгливо осмотрел кровавые лужи и подвинул Киришиме деревянную шкатулку с пальцами Ямады. — Убери здесь всё. Чтобы не осталось следов.
— Как обычно, господин, — поклонился Киришимся, забирая коробку. — Установить слежку за Ямадой?
— Разумеется. — Асами едва заметно улыбнулся человеку, который был его самым доверенным лицом. И знал если не все, то большинство секретов точно. Человек, верность которого была его опорой и во многом помогла создать бизнес-империю Рюичи. Человек, предательство которого бы разрушило её до основания. Но даже Асами приходилось хоть кому-то доверять. — Я не верю ему, поэтому проверяйте всех, с кем он свяжется и войдет в контакт. Пусть Сато организует прослушку всех телефонов и установит круглосуточное наблюдения. Я хочу знать каждого, с кем Ямадо или его жена войдёт в контакт. До последнего курьера пиццы.
— И если он снова предаст вас?..
— Значит он будет убит, — равнодушно бросил Асами, закрывая тему работника-предателя. — Я решил сегодня раньше закончить и уехать домой.
— Насколько раньше?
— Прямо сейчас.
— Вам… что-то нужно? — удивлённый Киришима с трудом, но сдержал изумление в голосе. Однако маленькая запинка всё равно выдала его.
— Нужно. Часам к десяти закажи доставку ужина из “Парадиз”. Удвой все порции и пусть сделают мясо на гриле с картофелем-фри. И пришли коробку пирожных из… любой кондитерской, которую ты посчитаешь лучшей.
— Такаба-кун присоединится к ужину?
— О, да. Такаба-кун однозначно присоединится к ужину. — Асами угрожающе ухмыльнулся изображению Акихито в мониторе, закрыл программу, выключил компьютер и поднялся из-за стола.
Киришима едва слышно вздохнул, склоняясь в почтительном поклоне. С одной стороны он Такабу недолюбливал, справедливо считая его источником всех последних проблем Асами. С другой — он ещё ни разу не видел, чтобы его босс был так кем-то увлечён. По настоящему серьёзно, настолько, что даже несколько смягчало жёсткий характер бизнесмена, придавая безжалостной машине черты настоящего человека. Правда, касалось это лишь одного аспекта жизни Рюичи, того, где мелькал своевольный мальчишка с вульгарно выкрашенными волосами и непочтительными манерами. Но пока Асами подобное поведение нравилось, и он позволял себя оскорблять, терпеливо выслушивая все обрушивающиеся на него кары небесные, кем был Киришима, чтобы идти против слова босса? В конце концов, теряя терпение, Асами всегда умел эффективно заткнуть пацана. Киришима насмотрелся на все способы, некоторые из которых он хотел бы навсегда вычистить из своего мозга. И большое спасибо создателям немецких премиальных автомобилей за перегородку между водителем и салоном.
Но он был бы ещё более благодарен, если б господин закрывал стекло до того, как стаскивал штаны со своего любовника. А не после, когда это делал сам Киришима, так как отчаянно стонущий фотограф отвлекал его от движения на дороге.
Конечно, все кто был приближен к Асами, — те очень немногие доверенные люди, — прекрасно знали о некоторой бесстыдной распущенности и извращённости своего хозяина. Знали и либо игнорировали, либо убирались подальше. Иногда не по своей воле и по частям. Киришима из первых. Ему абсолютно, по самурайски преданно безразлично кого, где и в каких позах трахал босс, но всё же информация о том, как громко умел кричать во время секса Такаба Акихито не то чтобы сильно была нужна.
Вообще не нужна.
Однако он не мог не признать, что придавая господину мягкость и в чём-то слабость, Такаба-кун одновременно с этим завершал личность Асами, дополняя её и делая истинно цельной. Монолитной. Парадоксально, но ещё более свирепой и жестокой, бескомпромиссной. Потому что в чём-то Асами мог и умел отступать, но только не тогда, когда это касалось Акихито. Как смертельно раненный зверь, защищающий своего детёныша, Асами за своего мальчишку уничтожал без жалости и особого разбора. И, вначале опасающийся, что Асами после истории с Гонконгом сдаст позиции, Киришима с затаённым восхищением и восторгом наблюдал, как его босс уничтожает и мстит всем причастным к похищению Акихито, к потере документов и смертям верных Рюичи людей. Но, в первую очередь, конечно, разъярённый Асами обрушился на каждого, кто, по его мнению, не так посмотрел, не так потрогал или, не дай Боже, причинил вред Акихито.
Теперь у Асами стало ровно на одну самую важную причину стать самой большой акулой в океане. А судя по количеству пожираемых врагов и конкурентов, стать он собирался как минимум мегалодоном, выкашивая всех хоть сколько-то крупных соперников.
И, конечно же, Киришима не мог припомнить ни одного раза за последние несколько лет, чтобы босс уехал домой раньше.
Впрочем, в машине Асами привычно просматривал документы и перечитывал договоры, помечая моменты, вызывающие вопросы и уточнения у юристов. Он давно и серьёзно готовился расширять сеть своих отелей, пока ограниченных лишь Японией, Гонконгом и Сингапуром. История в Гонконге лишь отложила его планы, но не отменила. Так что на данный момент он рассматривал возможности открытия отеля в Австралии, намереваясь начать покорение европейского мира.
— Приехали, Асами-сан.
Киришима открыл дверь машины, склонившись в ожидании, когда босс выйдет из салона, чтобы закрыть за ним и проводить до входа роскошного небоскрёба, где уже ожидал швейцар.
— Ужин через три часа, — повторил он инструкции Асами. — И вам не обязательно сегодня возвращаться в офис.
— Посмотрим. И свяжись с Кирией. Пусть он узнает, кого пророчат в новые прокуроры. Я должен узнать об этом раньше всех. До встречи.
Асами отпустил секретаря, поздоровался со швейцаром, заходя в здание. На экране телефона свернувшаяся в углу дивана фигурка на огромном диване задумчиво смотрела что-то по телевизору, от чего у Асами в груди разливалось какое-то тёпло-пушистое ощущение того, что его ждали. Даже если пусть облить водой.
Такое дитя.
Асами улыбнулся, вытаскивая магнитный ключ и набирая специальный код на сенсорной панели лифта. Это был его личный допуск на крышу с вертолетной площадкой, который был лишь у него и у швейцара, для экстренных случаев эвакуации людей. С крыши Асами мог спуститься в свою квартиру и зайти не через заминированную водяной бомбой дверь, а секретным ходом, попав сразу в спальню.
На самом деле он был рад увидеть Акихито. Пока мальчишка скрывался от него, попадал в неприятности, ночевал на запасном футоне друга, Асами успел соскучиться. И нестерпимо захотеть увидеть своего мальчика. И просто нестерпимо захотеть. Пока он поднимался, в паху уже начало пока ещё легко покалывать и возбужденно отзываться на вид стройного тела Акихито на его, Асами, диване. Мальчишке придется отработать испорченные итальянские панели по полной цене с учетом инфляции. С процентами.
Привычный, отработанный многочисленными тренировками путь от лифта к люку на лестницу, ведущей в квартиру, занял несколько минут, бесшумный спуск в скрытую комнату, кодовый замок которой открывал потайную дверь через шкаф в спальню, и вот Асами уже разувался, оставляя ботинки возле двери. Осторожно ступая, он вышел в коридор, огибающий гостиную, чтобы так же неслышно войти через вторую дверь, с противоположной стороны от прихожей, за которой время от времени приглядывал Акихито.
Первое правило ведения боя: никогда не располагайся на территории врага, досконально не изучив все входы и выходы.
— Добро пожаловать домой, малыш, — громко произнёс Асами, приваливаясь к косяку двери и блокируя выход на террасу, куда зачем-то ходил Акихито. Асами выяснять это не хотел, но на всякий случай прикрыл проём собой, оставляя для побега Такабе только парадный вход, выйти через который сухим точно не получится. Буквально. К тому же дальше бежать было некуда, так как Асами попросил швейцара заблокировать лифт на его этаж на два часа или до звонка самого Рюичи. — Соскучился?