Значение свободы нельзя переоценить.
Значение свободы в жизни Люцифера - и подавно.

Быть может, если бы он был кем-то другим, ему этого было бы достаточно. Быть может, если бы он был кем-то другим, то после того, что он перенес, он не замахивался бы на большее. Быть может, если бы он был кем-то другим, он был бы счастлив просто размять ноги, сделать парочку свободных шагов, неспешно завернуть за поворот, а потом удариться в бега, смешавшись с толпой. Быть может, если бы он был кем-то другим, не тем, кем он был сотворен Отцом и кем стал с годами… но он был тем, кто он есть: Люцифером, первым падшим Архангелом, отцом лжи и создателей демонов и простой свободы ему было недостаточно. Если бы он был кем-то другим, он бы не считал, что сдаться сейчас и довольствоваться малым было бы худшим предательством самого себя, свело бы к тщетной бессмысленной пустоте тысячелетия и тысячелетия перенесенных им страданий, но он был тем, кто он есть и считал так, как считал.
Хорошо, что он не был простым человеком и никогда не оказывался в Лас-Вегасе. Именно такие выходят из казино абсолютными банкротами, потому что до последнего пытались отбить первую сотню баксов.
Люцифер не был человеком, он никогда не был в Лас-Вегасе и они никогда не играл в казино на пустые зеленые бумажки. Он играл по-крупному.
Даже если иногда было не вполне ясно, зачем.
Это, впрочем, был вовсе не такой случай.

Люцифер знал, зачем он выбрался и знал, чего он хотел - никогда больше не оказаться там, где Отец держал его всю эту нескончаемую вечность. Хотел доказать, - не Отцу уже, ему нужно было перестать уже что-либо доказывать Отцу, а самому себе, - что он больше не нуждается в одобрении и понимании, что ему не важно, что думают на его счет братья, что он не зависит больше от утомительного поклонения демонов и вообще ни в чьем поклонении больше не нуждается. Хотел обрести силу, полную, настоящую, такую, с которой был сотворен или даже больше и потом… потом…
…потом все было немножечко смутно. Быть может, захватить Небеса. Быть может, уничтожить Ад. Быть может, отомстить Винчестерам и компании, но это было неточно.
Так или иначе, ему нужно было обрести ту самую силу и тогда он уже мог строить более конкретные планы.
И идея с сыном была хороша, но несправедливо было говорить, что в силе все и заключалось. Это был отличный выход, разумеется. Идеальный! У такого, как Люцифер должен был быть по-настоящему выдающийся наследник и этот наследник мог бы дать ему ту мощь, которой ему не хватало, но это не значило, что на этом весь его интерес и ограничивался. Идея обзавестись собственным сыном была… захватывающая. По-настоящему захватывающая, лучше, чем создание демонов, хотя даже тогда Люциферу понравилось чувствовать себя Творцом.
Сейчас все было бы иначе. Лучше. Больше. Внушительнее. Роднее, что ли?.. Это было создание без ненависти, без насмешки, без извращения над природой, это было создание в лучшем и наиболее полном его понимании и даже если у Люцифера были планы на силу собственного сына, идея быть отцом, - почти так же, как его собственный Отец, - захватывала. От нее кружилась голова, перехватывало дыхание и в целом Люцифер чувствовал себя более странно, чем только мог и стал бы описывать. Он старался не придавать этому значения и ограничивался основными выводами: ему нравилось это чувство.

Или, вернее, нравилось, пока этот его невыносимый младший брат, который не мог оставаться мертвым даже для своего же собственного блага, Кастиэль, не испортил все его планы, не похитил его сына и не укрыл его так, что Люцифер никак не мог их найти. Отвратительно, если так посудить.
Кастиэль и прежде раздражал Люцифера, - даже бесил местами, - но сейчас он вызывал настоящую злость и Люцифер не представлял, как его неубиваемый братец собирается остаться жив и на этот раз.
Сразу, конечно же, как Люцифер его найдет, потому что он пока не справился даже с этим и хорошо, что у него хотя бы никто не сидел на хвосте, чтобы видеть видеть весь этот позор.

Тем более, что главный позор был все еще впереди.

Его позор звали Дин Винчестер, он проводил свое время в каком-то заплеванном баре и, считай, все планы Люцифера зависели от того, сможет или не сможет он разговорить эту недостаточно пьяную красотку.
Люцифер мысленно сжимал зубы и надеялся, что никто в целом мире не узнает о его отчаянье, а старший Винчестер, по какой-нибудь хорошей причине, согласится унести эту тайну с собой в могилу (особенно, если умудрится в этой могиле и остаться, что для него тоже было той еще задачей).
Это была очень смутная надежда и Люцифер предпочитал не развивать эту мысль.

Он старался сосредоточиться на деле.

Итак, дело состояло из разрозненных фактов, а факты звучали следующим образом: его младший брат, любимчик Винчестеров, умчался в закат, прихватив с собой мать его уже-почти-рожденного сына и сумел укрыться от всех поисков; Сэм Винчестер пребывал в той стадии бестолкового отчаяния, когда свобода Люцифера, - после всего-то, что между ними было, - казалась ему не такой страшной угрозой по сравнению с тем, что происходило с его братом; Дин Винчестер, который, как для обычного куска глины, неплохо держался, учитывая, что расхаживал теперь по миру с Отцовским подарком и тот уже начал на него влиять. Кастиэль в этом уравнении был неизвестной переменной, зато Дин и Сэм - вполне понятными и, скорее всего, осведомленными. У Сэма, - опять же, после всего, что между ними было, - к Люциферу было много личного и вряд ли его можно было бы разговорить. Дин же… ох, Дин-Дин-Дин, Дин был совсем другое дело.
Как бы Люциферу не было это неприятно признавать, теперь у них было кое-что общее, с чего они могли бы начать. О чем они могли бы поговорить. Что Люцифер мог бы развить. А там ему только лишь нужно было узнать, почему он не может найти Кастиэля или где того искать. Он собирался разбираться на месте.

Люцифер работал с тем, что есть и не собирался ничем брезговать, даже если очень надеялся обойтись без свидетелей.

Так он и оказался в том самом заплеванном баре, в котором Дин Винчестер предавался унынию.

- И от алкогольного отравления ты тоже не умрешь, - поделился он точно между делом, словно продолжая прерванный ранее разговор, падая на свободное место рядом с Винчестерм и с небрежным видом опираясь на стойку. С бодрой улыбкой он огляделся по сторонам, махнул рукой хмурому бармену и снова взглянул на Дина. - Я бы удивился, что как для бессмертного ты выглядишь не слишком счастливым, но эта штука… Понимаю. Восторга, как такового, она у меня тоже никогда не вызывала.

…быть может, гордость от проявленного Отцом доверия, но это было другое и Люцифера не в чем было себя упрекнуть. Он не врал и здесь.