не ищи меня
♪ Memory of Piano
ну а если нашел, не думай, что я сумею тебя отпустить.
не ищи меня
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться130.04.2023 13:04:44
Поделиться202.05.2023 19:36:18
должно быть, что-то его не пускало. Чьим-то высшим намерением было цепляться за плащ и швырять в него искры песка налетающим шквалом, пытаясь накренить его в шаткости или заставить бессильно опасть на колени, омывши слезами глаза, в которых успели закрасться осколки пустыни. Что-то путало ноги, тянуло в холмистые дюны, являло округлые рты и сосало, вбирало губами лодыжки, как будто желая упрятать в сыпучие недра земли. Песок был везде – он хлынул метелью, сбивая с дороги, и тело зудело от его перебежек по коже, когда он забрался в открытость плаща, что был для него неудобно просторными, имея столько свободы, что едва защищал от песочных наносов.
протез на удивление был не холодным. Вэш прятал его как стеклянную кость в укрытии ткани, прижимая к груди чем-то хрупким и крошечным, что могло бы сломаться от напора природы, не выдержав с ней ни мгновения борьбы. Ему было странно ощущать волнение боли в местах, что в омертвелой телесности были теперь непокорны. Было страшно, что и эта рука способна сломаться и больше никто уже не сумеет исправить ее, оставив висеть от плеча чужеродно, как непослушное отмершее, но тут же одергивался, - он же все-таки не был левшой, а, значит, мог продолжать полагаться на правую – точнее, на все ее сгибы и плоскости, о чьей безысходной полезности пока что мог не догадываться.
он хотел сделать все, чтобы ему не пришлось возвращаться назад, на корабль.
всех членов команды Вэш знал поименно, во всем разнообразии лиц, подчиняемых возрасту, и с легкостью вовлеченности мог рассказать о каждом хотя бы немного, изгладив обиду о злых шепотках с пожеланием смерти. Когда-то ему захотелось простить их и сердце позволило. Вэш не оставил себе ни мгновения злости, лишив себя права быть жертвой, пусть даже немного, в уязвленно задетом дрожании губ, когда они запирали его и руки с ногами держали оковы…
он смог полюбить их, несмотря ни на что. Вэш просто должен был проживать какую-то форму любви – он ощущал это остро, томительной болью в груди, как от ранения – маленькой пропастью, которую нужно было немедленно, без остатка, заполнить, залатав ее материнской заботой и натянуто слабым подобием семьи. Но семья было словом неправильным. Это поняла и Луида, однажды сказав эту Вэшу, чья улыбка была в тот момент так печальна, так кривовато мрачна, что она осеклась и больше не пробовала. Все они были как мостик над пропастью… Но мрачность подножья овеяна ветром, что с привкусом слез, и видит бог – если тот есть – что ему было больно до воя от мыслей о саде, о Нае, о Рэм, однако похоронить их единожды казалось все-таки легче, чем позволить им отмирать в его памяти в пугающе новом ужасном ключе.
может, было бы лучше, если бы Най действительно умер. Разбился в крушении, и Вэш прижимал бы к себе его тело, не пытаясь спастись от пожара, и их бы поглотило огнище в цвет материнской герани, чтобы на этом все и закончилось. Для них обоих. Навсегда.
где он мог быть? Чем дальше уходят шаги, тем меньше уверенности, что Вэш сумеет найти его раньше, чем тот навлечет на кого-то несчастье, и с ростом тревоги нагнетается тяжесть в ногах, как будто идти приходилось сквозь воду. Он соврал бы, сказав, что не хочет окончить свой путь падением замертво. Песок как ничто хорошо заметает следы и пусть с опозданием сбылось бы желание, что когда-то гнало его прочь от крылатого смеха с падением звезд в вышине...
Вэш что-то слышал – нечто несоизмеримое отдельное от мыслей и чувств, чему бы он вслух не нашел объяснения, и, даже вопреки притупленности, оно было тягостней боли, что мучила теплый обрубок руки.
вероятно, он просто запутался… Включал свою голову там, где нужно было чутье, и блуждал, и блуждал, ходя, казалось, кругами, пока ночь не слизнула весь солнечный день, и стало так холодно, что он готов был заплакать.
//
какое-то время он пролежал на плаще и звезды целовали веснушками щеки, умаляя капельки влаги в глазах, что нацедил песок и выложил к краю. Он пока что не мог идти дальше – слишком много смешалось внутри, мешая расслышать чувственной трепет искомой струны, терявшейся словно шепот средь криков или плач в неустанном напоре толпы. Ему просто нужно было не двигаться, остановив лихорадку движений, преисполневших целый день суеты, и Вэш лежал, и образы сами нахлынули, подхлестнув его слезы, обернув течение мысли в другом направлении.
он обнял свою ложную руку и безмолвно, почти что бесшумно заплакал, впервые за долгое время вспоминая изнанку тех ужасов, что теснили к бегству от прошлого весь его разум, похоронив под обломками нежное, светлое, что кутало объятием в саду и любовно шептало, путая пальцы. Обычно он запрещал себе думать о том, что было бы, если бы он не сбежал, потворствуя панике, и нашел укрощение жестокости брата, подставив другую щеку, позволив выместить злость – что бы в то время за ней не стояло. Возможно, нужно было стерпеть, удержать его – если не в первый раз, то хотя бы другой, когда они как щенки сцепились на мостике, или кинуться, схватив его руку, когда едва успел показаться губительный проблеск ножей.
он не хотел думать об этом, он совсем не хотел… губы вдруг затряслись, отчаяние сдвинуло слезы, и там, где Вэш, лежащий еще на песке, под мириадой судящих с космоса звезд, позволил себе помечтать возвратиться к исходной, смотав последние годы как нитки в клубок, - он неожиданно остро почувствовал, как где-то вдали заиграл огонек.
как если бы только сейчас, неясно как прочев его мысли, Най дал наконец-то ему обнаружить себя.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/cb/74/330/309391.gif[/icon]
Отредактировано Vash (14.08.2023 22:03:10)
Поделиться310.05.2023 23:28:39
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/cb/74/330/445053.gif[/icon]
най прокручивает в голове сцену прощания с братом и нервно скрипит зубами, пуская в ход немногословные желваки как выражение самого что ни на есть великого в мире разочарования, потому что один скрип оказывается будто бы недостаточным проявлением всей лавины эмоций, что сбивает его с ног на повторе снова и снова после того дня. ведь стоит прикрыть глаза, как направленное дуло пистолета маячит перед самым носом, а взгляд ранит куда сильнее тех пуль, что никогда из пистолета этого дряного не вылетят. а лучше бы вылетели, лучше бы вэш нажал на спусковой крючок, поставил тем самым окончательную точку в их нелегком уравнение с тысячей неизвестных и запятых..
он дышит тяжелее, злится неистово, причем, не сказать что исключительно на брата.
на людей в первую очередь. на этих жалких существ, что своими слабостями сумели привязать его к себе, сумели забраться под кожу, поселиться в каждой клеточке наполненного состраданием и жалости сознания куда более подверженного влиянию близнеца и пустили там свои ядовитые корни, чтобы отвратительно мерзкой опухолью висеть у него на груди, подобно камню, и тянуть вниз, все дальше и дальше от него.
они - первоначальная причина разлада, они - трещины, что пошли между ними и теперь с каждым годом становились все внушительнее, пропуская сквозняк сквозь разрывающиеся от напряжения щели. наю теперь было холодно в его присутствии - он задавался вопросом, было ли то тогдашнее тепло вообще реальным - обезличенное дуло пистолета и вовсе покрывало ледниковыми заморозками его разрушающиеся надежды на воссоединение. по всей видимости этого хотел лишь он один. может вэшу настолько хорошо было среди никчемных созданий, что мучили и уничтожали их собратьев, что он предпочел остаться с ними. защищать их, как заезженная пластика твердя о том, что все они достойны жизни.
он снова предпочел людей собственному брату.
болезненные мысли подобно чуме распространялись по организму, неся за собой озноб и дурное самочувствие, которое приходилось скрывать от доктора. он пытался забыться собственным проектом, локализация станций требовала большого количества времени и ресурсов, к тому же, он еще не был достаточно силен, чтобы ворваться в большой город и захватить желаемое, однако.. какой в этом был теперь смысл, если по окончанию задуманного вэша не будет рядом с ним?
най был.. сломлен? сбит с толку? реакция брата безусловно задела за самое живое и то некогда теплое и бьющееся до сих пор остро пульсировало где-то в груди, мешая былой уверенности в их неразлучности вновь воспрянуть духом и позволить вершить великие дела. сомнения жгутами обхватывали глотку, стягивали, оставляя уродливые следы на внутренней стороне кожи.. там, где это никому не было видно. лишь сам он знал о существовании невидимых шрамов, доставленных единственный в мире существом, ради которого он готов был вывернуться наизнанку. ради которого страдал в детстве, на корабле, ради которого пытался создать новый мир, чтобы они могли жить в безопасности, не оглядываясь и не боясь ничего, диктуя собственные правила, будучи в гармонии с природой и не мучая станции..
а ему подавай людей. жалких жестоких алчных лицемерных губительных и абсолютно подлых, заботящихся исключительно о себе и своем благе, уничтожающих все, к чему прикасаются. но нет же, вэш возвел их на незримый и недоступный пониманию ная пьедестал и готов был разве что не поклоняться, полностью отвергая все то, что когда-либо между ними было.
черт возьми.
най покидает комнату заброшенного здания в очередном тихом городке, где их с доком пока что никто не знает, позволяет ногам унести себя прочь от немых стен, что смотрят с осуждением на его внутреннюю борьбу. будто этим он предает свои собственные идеалы, предает станции, отчаянный крик которых часто слышит по ночам.. он бежит прочь, голову капюшоном пряча, отмахиваясь этим простым жестом от целой своры мыслей, что остаются глухи к его безжизненным мольбам. он не хочет об этом думать, не хочет думать о брате, некогда поселившим целое поле золотистой ржи в его душе, от которого теперь остались лишь выжженные мертвые стебли.
най
будто не его голосом, но до боли знакомым, вызывающим мурашки на загривке. он останавливается, замечая лишь сейчас как далеко унесло его безумием. кругом ничего нет и города уже даже не видно, туман, что поднимался над песком, был слишком уж густым, будто пытался укрыть его от целого мира. или же укрыть целый мир от него самого.
най
чуть четче, все так же косвенно, будто параллельные линии, которым не суждено пересечься. все так же вдалеке на редких частотах сердца, которыми он не пользовался, кажется, уже слишком давно. най двигается по наитию, как слепой продвигается наощупь, потому что от голоса словно нить невидимая тянется, а он в клубок её наматывает, сокращая несоизмеримое и неизвестное ему расстояние. каждый шаг лишь отчетливее пробивается сквозь туман и зыбучие пески, что расстелились на километры во все стороны.
и как бы тягостно не было на душе от этого голоса, он не мог перестать идти. пусть вэш и пытался всячески его оттолкнуть и покинуть, най его покидать не собирался. наверное, просто не знал, как это сделать.
- вэш, - язык привычно мягко касается каждой буквы его имени, стоит взгляду упасть на свернувшегося эмбрионом близнеца. в полумраке пустыни под необъятным количеством звезд ему удается разглядеть еще не высохшие слезы на чужих глазах, они блестят подобно отражению еще не погаснувших планет, а после он замечает не менее яркий блеск протеза. и нервно проглатывает всю обиду, что разрывала его изнутри все эти бесконечные дни, чтобы протянуть ему свою руку.
осознание бьет крепкой пощечиной по лицу и най сам не замечает, как произносит очевидное вслух.
- ты искал меня.
не вопросом, фактом, еще не до конца осмысленным, удивительным фактом. и сомнения как детстве смотрят на него коршуном. ведь не просто так же искал, значит, ему что-то от него нужно. но что?
Отредактировано Knives (10.05.2023 23:44:39)
Поделиться416.06.2023 12:07:11
ах, как же сильно Вэшу хотелось вернуться в то время, когда сердце еще трепетало в любовном волнении, а не сжималось в боязненном уханье, едва имя брата звучало в уме. Он никак не хотел это чувствовать... Не желал принимать напряжение страха, от которого весь закрывался, ограждая сознание от Ная и преступно пытаясь уверовать, что тот безвозвратно, без боли утраты исчез, - сродни тому, как высохли слезы по Рэм, сменившись свободным от тягостной муки принятием.
ему хотелось в то время, где все было просто. Где не было ничего кроме сада и звезд через склеру стеклянного купола, где всего было так мало, но почему-то эта бедная скромность была задушевней просторов, сквозь которые он пробирался, поражаясь огромности мира и в тот же момент огорчаясь его пустотой. Он немногое знал, еще меньше видел, и вся его жизнь состояла из Ная и Рэм; на маленьком острове, размеров с корабль, в ту пору ничтожно затерянном в космосе, что протекал океаном, и это было легко – не иметь с чем сопоставить реальность и от чего оттолкнуться, определяя наивысшую степень хорошего, и потому довольствуясь малым, при этом чувствуя счастье несметных богатств.
Най, Най, Най…
в детстве даже имя его ощущалось иначе – тогда то казалось упругим и мягким, и язык с оживлением подскакивал, с неуемной игривостью бросая его наподобие мяча, но теперь стало отрывистым, жалобным, напоминая мяуканье, что было исполнено крайним отчаянием. Оно было как плач. Было мучением сердца, что изнывало от боли, не понимая, как справиться и найти в себе сил, чтобы принять неизбежность пройденной черты невозврата… Ему было лучше бежать и прятать нового Ная за закрытыми веками, будто того вовсе не было, а было лишь прошлое и глупая вера в ранимую нежность нутра, что в его представлении таилась под холодом… Но он заблуждался – конечно. Быть может, то было просто игрой, которой Най и сам неожиданно сильно увлекся, и все же игрой, не иначе, ведь не могла же любовь предполагать разрушение и отнятие того, что Вэш любил еще кроме?
тот прежний Ная не покидал его сердце, однако он почти не касался его, боясь столкнуться с действительным и впасть с течением мыслей в сознание отличий, из-за которых брат становился почти незнакомцем… Он определенно не был таким. Не в их укромных моментах из памяти, где Най казался чувствительно хрупким, несмотря на наросшую скорлупу изо льда, и, не видя воочию, Вэш с большим смирением признал бы, скажи ему кто-то, что песок – голубой, а небо, напротив, оранжево-желтое...
Най, Най…
пустыня вокруг расплывалась от слез и не было веры в видение, что рисовало ему вдалеке появление фигуры – уже обозримой, но еще недостаточно чёткой, чтобы ум мог с уверенностью наречь ее именем, - и Вэш был недвижим, лежа в песке, смотря на нее как на что-то неявное, но теперь неизбежное, как ждал бы с покорностью смертника приближение конца. Может, он просто не верил, что это было взаправду. Будто разум всего лишь шутил над ним, воплотив его мысли в подобие физичности; и фигура явилась ему как мираж, как греза, как неявный переход к засыпаю, что украл его в середине пути, незаметно сомкнувши глаза подошедшей усталостью. Ком плача ощутимо разбух внутри горла, но слезы в смятении застыли, кривя страдальческой мукой лицо, и Вэш в неопределенности замер, не ощущая саму свою жизнь в достаточной мере реальной, будто и не было вокруг ничего, а он находился в клети сожалений о прошлом, что со всех сторон обступили его палачами…
но брат приближался: неспешно и неотступно, кидая его то в тревогу, то в бессилие покорности; волнением ускоряя ритм сердца, а затем обрывая его словно нить, уподобляясь прыжку в окончании сна. Он предпринял попытку привстать, когда сокращение дистанции наполнило фигуру подробностями и до этого безмолвное имя раздвинуло губы, заставив Вэша спуститься из марева мыслей в действительность.
капли влаги в последний раз скатились вдоль щек, пустившись в движение от смаргивания, и он впервые вспомнил про сумку, наткнувшись на ту в ее отяжелевшей отдельности, как будто свисая с плеча она до этого не имела ни веса, ни формы, существуя как неприметное продолжение тела или, может, частичка плаща.
лицо близнеца предстало ему в бледном свете – луна светила почти так же ярко, как солнце, и Най возник из него, влача за собой накидку из тени, показавшись в своей аристократичной холодности таким внеземным и далеким, что жалкими теперь ощущали слова, которые Вэш уготовил в дороге. Чем ближе тот был, тем слабее ставала решимость, с какой он накануне решился искать его, переполняемый жаром ответственности и твердым намерением вступиться за тех, кто все эти годы старался создать для него подобие детства. Подобие Рэм – закралось в глубине его сердца, о чем стыдно было признаться себе даже мысленно, рискуя нарваться на мстительность чувства вины, которым он и так уже был чересчур переполнен…
язык неповоротлив и немощно слаб, а тело отлито по форме, как одна нерушимая часть, что в самом своем замысле лишена возможности двигаться и потому неспособна ни на мгновение разрушить единственность позы. Брат возвышался над ним и даже тянул к нему руку, но Вэш замер перед ним отупело, в изможденном тревожностью ступоре, и был открыт рот, и почти озвучена фраза, однако ближе всего к языку оказались вопросы столь глупые, что лучше было сглотнуть их, топя в немоте.
Най, Най, Най... – продолжало стучать с нерастраченной силой под ребрами.
Как бы не было странно, Вэш никогда не боялся его. Ни с первой пущенной кровью, ни с трагичной телесной потерей, ведь Най был для него как огонь – как горячая капля в окончании свечи, что могла бы обжечь ненамеренно, без жестокого умысла, и глупо сердиться на пламя за неаккуратность своих же касаний, как глупо ответить обидой на прижигание раны или насильственный свет в привлекательном тьме. Он все еще помнил, как брат испуганно замер, однажды случайно порезав его. Вэш знал как нежен бывал он и с каким молчаливым намерением обычно искал его губы, становясь настолько нуждавшимся в нем и нехарактерно ранимым, зависимым, что в плену этой памяти невозможно было увидеть опасность для жизни… Возможно, напрасно. Уже прошло много времени и, может, на самом деле зло и тогда созревало внутри близнеца, как зерно в обласканной солнцем земле, но если Най, изменившись, был для него безнадежно потерян, то было ли нужно бороться за жизнь?
немного помедлив, он протянул ему руку. Най мог увидеть, что дернулась сначала другая, та, что была будто спрятана в полупрозрачной броне из бутылочных стекол, и из-за этого сходства казалась пока нереальной и поэтому хрупкой как греза.
- Я ушел с корабля. – Голос с трудом пробился сквозь притуплявшую звук хрипотцу. Он попытался придать ему твердость, держа усилием взгляд, что попросту не выдерживал взгляда напротив, и в тот же момент продолжал сжимать его руку, невзирая на то, что стоял на ногах. – Най, я хочу поговорить. Пожалуйста.
очевидно, что он потерпел неудачу в борьбе со своими эмоциями, потому что просьба прозвучала мольбой, отчаянно и плаксиво, чего не было с ним даже в детстве, где он, прилагая до странного меньше усилий, чувствовал словно ему удается держаться на равных. Понимая это, Вэш тревожно сглотнул, но запретил себе замолкать, потому что слова прилипли бы к горлу, и он бы начал рассеянно мямлить, ставая снова ребенком, за которого нес бы ответственность кто-то другой и диктовал бы своей его волю.
- Давай заключим с тобой сделку.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/cb/74/330/309391.gif[/icon]
Отредактировано Vash (14.08.2023 22:14:15)