Какой же глупый вопрос! Она ведь знает, что скоро все закончится, скоро ее поприветствуют смерть. Мэри хочет кричать от всего на свете – от боли, от своей судьбы, от мужа рядом. И, боже, какой же этот крик был прекрасный - он давал ей отвлечение от болезни лучше, чем любое обезболивающее и сон. Но она знала, видела, как расстраивался Джеймс, как он и сам сдерживал крик. Так что Мэри лишь кивает да сильнее закутывается в свою кофту, как будто та могла согреть ее замерзающие кости.

А ее давно ничего не грело. Ни обогреватель. Ни все одеяла на свете. Ни Джеймс.

Девушка открывает рот, но звука не идет. Совсем ничего не выходит, что обидно до ужаса, но к чету все на свете, это ее последние путешествие, которое спланировала она, а не кто-то еще или судьба. Так что довольно громко она пытается прочистить горло, что тоже не получается с первой попытки и она тянется за бутылкой с водой. Все это так расстраивает! Но все же спустя пару минут, она спрашивает:
- Еще скоро? Не хотелось бы, чтобы в отеле нам приписали лишний день.

Она пытается шутить. Честно пытается, но к чему эти попытки, когда все слова из ее рта сухие, лишенные чего-то кроме раздражения на то, с каким трудом эти слова просто выходят. Хотя можно ли было так сильно злиться на свою неспособность говорить? В любом случае, в свободную минуту своего времени, которых было безумно много, Мэри делала именно это – злилась. И вымещала всю свою злость на единственного человека, который все никак не мог от нее уйти.

Любить Джеймса было легко. Конечно же, она слишком идеализировала его, когда они только встретились. Продолжала видеть в нем лишь лучшее, когда их отношения продолжали развиваться. Не могла не видеть перед собой самого прекрасного человека, когда он делал ей предложение. Как и не знала никого лучше, чем Джеймс, когда ей говорят о болезни. Почему он остался с ней? – вот, что терзало ее душу после их очередной ссоры. Но как же страшно было спросить! Вдруг она получила бы ответ о том, что это все из жалости! О, Мэри не смогла бы этого вынести. Так же, как и не смогла бы пережить потерю этого идиота, который продолжал оставаться с той, кто срывается на него, кидается вещами, да и в целом ведет себя, как отвратительный ребенок.

Сайлент Хилл ничего бы не изменил, но ради этой поездки она вела себя лучше. Была добрее, понимающей, не такой зацикленной на своей боли и будущем, которого просто не было. Мэри решила, что в последний раз побудет той, кто когда-то был перед Джеймсом – нормальной здоровой девушкой. И в туманной городе, что когда-то подарил ей прекрасные воспоминания, она уж точно не собиралась быть злой и больной.

- Мы можем остановиться на мосту по пути? - это ведь памятное для них место, так что нужно было бы остановиться сразу там, а не ехать прямиком к отелю, чтобы отдохнуть. И хотя девушка наверняка пожалеет об этом сразу же, как только выйдет из машины, остановиться там хотелось.